Академия контролируемой магии

Пока я рассматривала руки, поворачивала их, стихийный дар подкидывал в сознание картинки горящих врагов, домов и даже горящих рек. Что, и так можно?

«Можно», – убеждало что-то внутри головы. То, что взвыло, привлекая внимание к Шалинбергу, который стоял уже меньше чем в шаге от меня.

Улыбнувшись, я успокоила и себя, и дар. Это же боевик, что он может мне сделать! Придурочный, возомнивший себя героем-любовником герцогский сынок, решившийся на последнюю свою самоубийственную выходку.

Интересно, убойную дозу героизма он унаследовал от родителей или это исключительно его качество? Потому что по-другому назвать то, что Рик тянул руки к моему огню, не получалось.

С интересом наблюдая, дотронется он до меня или нет, я пропустила самое главное – смазанное, очень быстрое движение и прикосновение к собственной руке.

И, наконец, потеряла сознание.

Глава 15

Мир покачнулся, а в следующее мгновение я открыла глаза.

Голова напоминала пустой колокол, по которому ритмично бьют кувалдой. Мышцы ломило так, словно меня раскатали по полигону боевиков те три дикие девицы. А к страданиям физическим добавлялись страдания моральные, потому что память осталась на месте, издевательски напоминая, что именно я исполнила.

Со стоном сев, я на ощупь добралась до края кровати – раньше она не казалась такой широкой. Но вот вместо привычного вытертого ворса ковра, ступни утонули в мягком мехе и, наплевав на боль, я широко распахнула глаза.

И посмотреть было на что. Спальня, раза в два больше моей и в десять раз шикарнее. Светлые гобелены с пейзажами на стенах. Тяжёлые портьеры на окнах. Тёмное дерево, позолоченные ручки, светлые ткани.

Платное общежитие.

Я убью Шалинберга!

– Рад, что ты очнулась. – Боевик как раз появился в собственной спальне с бокалом в руке и протянул его мне, вместе с бултыхающейся внутри болотной жижей. – Пей!

– Да иди ты! – огрызнулась я, но звучало это жалко. Так же наверняка и выглядело.

И Шалинберг пошёл. Только не от меня, а в противоположном направлении. Он же хитро зафиксировал мне и так больную голову и влил содержимое бокала, пользуясь явным физическим преимуществом. По вкусу жижа оказалась каким-то травяным сбором, и мне пришлось проглотить всё до капли, давясь отчётливым привкусом мяты.

– Я устал с тобой спорить, аурика, – раздражённо ответил Рик, – проще самому сделать как надо, чем доказывать, почему это нужно.

– Прекрати меня так называть. – Голова больше не отзывалась эхом на каждое слово, а слабость отступила. Горло приятно холодил привкус ориосов и я встала, пробуя собственные силы. – Ты ведь представляешь, насколько мне не хочется тебя благодарить? Особенно учитывая, что я понятия не имею, что ты сделал.

– Подозреваю настолько, насколько мне хочется вытрясти из тебя душу, узнавая, что происходит. – Шалинберг опёрся бедром о стол и скрестил руки на груди.

– Это не твоё дело. – Шали не казалось ни в кровати, ни в стоящем рядом кресле. Неужели потеряла? – Что ты мне дал?

– Укрепляющий бальзам, – хмыкнул он. – Можешь ознакомиться с составом в библиотеке. Это ищешь? – Шалинберг из ниоткуда достал шаль и я нахмурилась. – Забирай.

Он спокойно протянул мне руку с бордовым вязаным полотном, но что-то останавливало. С другой стороны, что он может мне сделать? Рассказать всем, что я стихийник? Такими темпами я прекрасно справлюсь с этим сама… Поэтому и подалась вперёд без особой опаски, вот только меньше всего я ожидала, что боевик дёрнет меня за руку, опрокидывая себе на грудь.

– Если бы не я, ты бы сгорела заживо, Грасс! – Иглаза – сверкающие, словно злые молнии в безоблачном небе.

– Тебе меньше хлопот, – язвительно отозвалась я и попробовала выдернуть шаль. – В любом случае на активность фона примчался бы кто-нибудь из профессоров.

– Предпочитаешь раскрыть свои тайны им, но не мне? – прищурился Шалинберг, прижимая меня ещё ближе.

– Предпочитаешь об меня самоубиться? – усмехнулась в ответ, даже не думая отводить взгляд.

Весь ужас от слишком близких объятий растворился, напуганный гораздо более серьёзными проблемами.

– Что так тебя вывело, Аурелия? – Молний в его глазах поубавилось, зато серьёзности как раз наоборот. – И как давно ты прячешь стихийный дар?

Вывело.

Воспоминания об Эвилонберге полыхнули жаром, снова выжигая осторожность и здравый смысл, а в воздухе запахло палёным.

– Скажи что, и я помогу. – Рик бросил безразличный взгляд на край собственного, уже знатно подпаленного стола, о который я опиралась одной рукой. – И поклянусь чем хочешь, что не попрошу ничего взамен!

– Не поможешь. – Мне надоел спектакль и, оттолкнувшись от боевика, я вырвала шаль из несопротивляющихся ладоней. – Даже ты не сможешь.

– А мы?

Шаргхово общежитие!

Я слишком поздно заметила гостей из разряда тех, кому прямая дорога к фаркасам.

– Надо было хоть запирающее повесить, если развлекаешься, – цинично усмехнулся один из близнецов Делабергов, входя. Он же опёрся спиной о стену рядом с дверью, второй прошёл чуть дальше, цепким взглядом осмотрев комнату и остановив его на мне.