Академия магии на дистанционке

– Генри? Других кандидатов нет. Он меня ненавидит. А с тех пор, как узнал, что я живу у Малкольма, просто взрывается от злости.

– Это не Генри, детка. Хотя он принимает активное участие в травле. Но это не его рук дело.

– Откуда ты знаешь?

Папа тяжело вздохнул. Так он вздыхал, когда собирался в чем-то признаться.

– Я не все тебе рассказывал о своей работе. У меня есть кое-какие связи…

– Какие связи?

– В разведке.

– В разведке? Ты же… ну… хорошо, и что?

– Возможно, это не просто связи. Возможно, я работаю в разведке. Анастасия, это никому нельзя рассказывать. Я не в отставке, я все еще в строю. И моя работа строго засекречена. Это причина, по которой мы живем у самой границы. И это причина, по которой тебе нельзя общаться с Генри Ноланом. Его отец подозревается в шпионаже в пользу орхарских сепаратистских группировок. Я пытаюсь его раскрыть. Если Ноланы узнают…

– Я поняла, пап. Ты можешь на меня положиться. Никому и ничего не скажу, а Генри для меня давно не существует. Хотя я немного расстроена, что ты не рассказал мне раньше. Мой отец – разведчик!

– Это вопросы государственной важности, Анастасия. Дети – слишком легкая мишень для моих врагов. Было непросто отпустить тебя в столицу, оставить здесь одну. У нас появилась информация, что Нолан-старший, вероятно, замешан в истории с пыльцой. И я подумал, что только Малкольм может защитить тебя.

– Он защитит, – сказала я. – Он надежный.

– Знаю. Но, как я сказал, опасность для тебя исходит не от Генри. К сожалению, я не могу раскрыть ее официально и наказать человека по закону. В этом случае придется предоставить доказательства, а сделать это, не раскрывшись, я не могу. Поэтому тебе, детка, придется справиться самостоятельно. Необходимость бросить тебя одну ради безопасности Амбрессии разрывает мне сердце. Но я поклялся королю. Мой долг важнее всего на свете, Асик.

– Я знаю, пап. Мне не нужны такие жертвы. И я сильнее, чем кажусь. Я справлюсь. И Малкольм мне поможет. Если это, конечно, не Малкольм.

При виде выражения лица отца я похолодела.

– Это что, Малкольм?!

– Нет. Посмотри сама.

Он протянул мне МагПад.

И я хотела бы сказать, что увиденное стало неожиданностью. Но на самом деле имя того, кто так старательно пытался уничтожить мою жизнь, я давно знала.

* * *

Перед финалом девушки собрались за кулисами. Все как на подбор красавицы, с прическами, усыпанные блестками, увешанные украшениями. В разноцветных платьях на любой вкус и цвет.

Кроме финалисток. Глядя на Дарину, я словно смотрелась в зеркало.

В коробке, открывшейся ровно в шесть, я обнаружила роскошное малиновое бальное платье. Расшитое золотом, оно струилось, в движении словно превращаясь в иноземный цветок.

«Вы все прекрасны по-своему. И сегодня это будет как никогда очевидно», – гласила таинственная записка.

Гениально и жестоко. В стиле Малкольма Кригана. Он всегда говорил, что сравнивать что-либо магическое нужно в абсолютно одинаковых условиях. Правда, это относилось к экспериментам на практических занятиях, а не к конкурсу красоты.

Но определенно сработало. Мы стояли в ожидании начала, в одинаковых платьях, но при этом совершенно разные. Впрочем, меня мало интересовали соревнования.

– Можно тебя на секунду? – спросила я. – Надо поговорить.

– Конечно. – Дарина улыбнулась и, изящно подняв подол, вышла из толпы. – Как тебе идея с платьями? По-моему, гениально. Будут оценивать действительно красоту, а не внешний блеск…

– Зачем? – оборвала ее я.

– Что?

– Зачем ты все это делаешь? Что я тебе сделала, Дарина? Зачем ты влезаешь в мой МагПад и шпионишь за нами с Малкольмом? Зачем выкладываешь все эти… сплетни и гадости?

– Ась, ты чего? Это Генри, наверное, я вообще не в курсе…

– Я знаю, что это ты! Генри, конечно, помог чем смог, но это ты все придумала, Дарина. Это ты распускала слухи, ты писала гадости, ты, зная, что между мной и Малкольмом ничего нет, заставила всех поверить в обратное! Ты влезла в мою жизнь, ты все это время ненавидела меня! Сначала я думала, что мне все кажется. Что я себя накручиваю, что не должна сомневаться в подруге. Но снова и снова я задавалась вопросами без ответа. Как Генри узнал, что Малкольм уехал? Почему ты соврала о блюде, которое собиралась готовить? Почему отговаривала меня от платья? Да за что, Дарина?!

Несмотря на то что мы отошли в сторону, разговор быстро стал центром всеобщего внимания. Дарина могла бы сопротивляться и дальше, но что-то в моем облике и голосе дало ей понять: я знаю точно.

Сначала подруга (хотя стоило назвать ее бывшей) молчала, сжав губы. В ее глазах бушевал целый океан эмоций.

– Ты все время получаешь то, что хочешь! То, что у меня нет даже шансов получить! Сначала Генри. Ах, я такая скромная бедная девушка богатого наследника, ах, мои чувства такие искренние! Потом ты такая «ой, у меня растут рога, я превращаюсь в сексуальную демоницу и ужасно этого стесняюсь!».

Дарина таким мерзким и писклявым голосом меня передразнивала, что хотелось перевести разговор на уровень безобразной женской драки.