Академия магии на дистанционке

На столике лежала корона. Самая желанная корона из всех возможных. Я сохраню ее, даже если однажды наши дороги с Малкольмом разойдутся. Ибо эта корона – не просто символ первой любви (ну ладно, не первой, но мне нравится ее такой считать), она – сверкающее напоминание о том, что, несмотря ни на что, во всем мире нашелся тот, кто посчитал меня самой красивой.

– Так хорошо. – Я с наслаждением потянулась. – Что будем делать?

– М-м-м… если не вломится твой отец, то валяться и наслаждаться выходным. Еще часик полежим, потом спустимся поесть. А потом придумаем. И я собираюсь…

Но что именно Малкольм собирался делать и зачем ко мне потянулся, я так и не узнала. Из ящика, в котором я запирала МагПад, раздался какой-то истеричный звон. Никогда не слышала таких сигналов. Кажется, словно кто-то собирался не вызвать нас, а вылезти из МагПада прямо в спальню.

Малкольм поднялся и встал так, чтобы меня не было видно вызывающему.

– Привет. Если ты собираешься забрать Осю, то…

– Малкольм! – В голосе ректора, который я сразу узнала, звучали панические нотки. – Что вы натворили?!

– Расслабься, работа и учеба не пострадают. Ты же меня знаешь. Мои отношения – это мои отношения. Работа – другая история. Впрочем, если хочешь, могу уволиться.

От ужаса я даже перестала дышать. Он что, вот так легко ради меня откажется от любимой работы?!

– Да при чем здесь твои отношения?! Можешь хоть гарем из адепток себе завести! Малкольм, тролли! Они сожрали все магическое в академии! Все! Ингредиенты для зелий, артефакты, все! Малкольм, они все сожрали, вообще все!

Мы хором выругались. Ректор, поняв, что в комнате есть еще и я, сменил тон на вежливо-радостный:

– Здравствуйте, адептка Драйвер! Поздравляю с финалом конкурса. Жаль, что вы не победили, я болел за вас!

– Спасибо, господин ректор.

– В общем, Малкольм, с этим что-то надо делать. И предупреди короля, пока тролли не разбежались по городу и не сожрали его целиком!

МагПад погас. Несколько секунд Малкольм смотрел в окно, а потом сказал:

– Кажется, тролль остается жить с нами, а выходной придется перенести. Готова бегать со мной по академии и ловить кучу маленьких Осей?

Если мы когда-нибудь поженимся, непременно включу это в свадебную клятву.

Эпилог

Над академией сгустились тучи. Буквально выражаясь, не фигурально: синюшные облака вот-вот грозили пролиться стеной дождя, и я рассчитывала как можно скорее зайти под крышу, но у Малкольма были другие планы. Сегодня ему хотелось неспешно брести на работу по узким городским улочкам, наслаждаясь первым днем нового учебного года.

Конечно, он же не третьекурсник. Не ему в этом году ехать на практику и впервые применять магию в настоящих полевых условиях.

– Ага, – хмыкнул Малкольм, прочитав мои мысли, – не мне, как же. А кто, как думаешь, повезет вас туда?

– Я запретила тебе читать мои мысли!

– Ты слишком громко думаешь.

– У меня похмелье, имею право. Надо было лечь вчера пораньше.

Мы закатили огромную вечеринку накануне. Сразу по трем поводам: в честь возвращения из путешествия, в честь начала года и – наша личная радость и одновременно сожаление – в честь нового урожая амброзии, который не привел к новому карантину. Погуляли на славу, разошлись только к утру, и то, что занятия начинались с обеда, никого не спасло.

– Я думала, оборотни не любят грозу.

– Ты снова перепутала меня с собакой, – фыркнул он.

Я ткнула мужа под ребра и улыбнулась. Когда-нибудь он перестанет мне припоминать, но точно не сегодня.

Каникулы в Орхаре определенно подействовали на меня положительно: я почти не волновалась, возвращаясь в академию. Конец года выдался сложный, несколько месяцев дистанционки больно ударили по всем: и адептам, и преподам. Мы судорожно нагоняли план, заполняли пробелы и готовились к экзаменам, которые никто не отменял.

Получив зачетку с последним экзаменом, я два дня спала в темной комнате в обнимку с Осей. Бедный тролль боялся пошевелиться и лишь под конец жалобно потребовал еды.

А потом мы отправились к родителям. Малкольм, конечно, ворчал, что давно вышел из возраста, когда его можно было воспитывать, но, думаю, ему понравилось для разнообразия пообщаться с отцом спустя столько лет после службы. А брату с сестрой понравился огромный дружелюбный волк, на три дня поселившийся в доме.

– И они у меня еду, в отличие от некоторых, не отбирали, – первое, что сказал Малкольм после обращения.

«И лапы не мыли», – подумала я.

Хотя мама наверняка была бы не против, но воспитание не позволило.

Вообще, мы планировали погостить у моих и вернуться в столицу, но однажды вечером, когда папа работал в кабинете, а я копалась в его книжном шкафу, он предложил:

– Может, съездите в Орхар?

Малкольм, тогда бывший в образе волка и ходивший за мной хвостом (полагаю, вовсе не из большой любви, а из огромного опасения), поперхнулся не то воздухом, не то шерстью.

Папа по-своему понял гримасу на волчьей морде: