Академия миражей: правда или ложь

– Мел, послушай, я думал, это ты и… – директор подошел и попытался взять девушку за руку, но та увернулась, – Это глупая, случайная ошибка…

– Да что ты! – истерично вскричала она, – Ты чуть не занялся с ней прямо этим на столе! Рени! – теперь она чуть не расплакалась, но взяла себя в руки и спокойнее сказала: – Как мне поверить, что это ошибка?! Я хочу убить вас вдвоем  и развеять прах по всем мирам сразу!

Лицо ее покраснело и выдавало крайнюю степень напряжения.

– Тшш, милая… – он увернулся от ее кулака и, перехватив за талию, подтянул к себе, – Не нужно таких мер. Давай ее отпустим, и я докажу тебе… Прямо сейчас…

Меня передернуло от отвращения, и девушка это заметила.

– Я тебе не верю! – вскричала она, отчаянно вырываясь, – Пусти, мне надо уйти.

Директор остановился, как-то даже сник. Не стал больше ее удерживать и разжал пальцы, позволив отойти. Девушка выглядела не просто злой, а крайне взбешенной:

– Не могу на тебя смотреть. Ненавижу!!! Мне нужно побыть одной. Подумать, – и, резко развернувшись, она выбежала из кабинета.

Это был полный провал. Мужчина стоял, ссутулив плечи, и смотрел в одну точку – в темноту коридора, мысленно бросившись за ней следом…

Я мечтала провалиться сквозь землю или поверить, что это мне снится страшный сон. Но – увы! Платье норовило выскользнуть из моих ослабевших рук, и ситуация была реальна.

Увидев, что выход свободен, я хотела последовать ее примеру, но меня остановила схватившая за юбку сильная рука. Замирая от испуга, я медленно обернулась и вздрогнула от пронзительных темных глаз, ненавидящих меня яростно и сильно. Я столько раз видела это выражение в глазах других людей…  Но было больно увидеть его снова, здесь и сейчас…

Унизительно и стыдно. Даже пальцы задрожали, но я сильнее смяла ткань платья.

– Вандерос, я тебя не отпускал, – проговорил он притворно спокойным голосом, –  Раз ты прогнала мою девушку, давай выясним. Как… ты здесь очутилась?

Глава 12

Долгое время мы молчали. Очень долгое. Успела прийти секретарша, заглянуть в кабинет, испуганно ойкнуть и вылететь, судорожно захлопнув за собой дверь.

Я стояла, не двигаясь.

Мне было плохо. Говорить об этом сейчас, при ярком свете зажженного светильника и смотря ему в лицо, я не могла. Губы предательски дрожали, но я закусила их до крови.

В таком мерзком, унизительном положении я никогда не была. Ни разу за всю свою шестнадцатилетнюю жизнь. Разумеется, красотой я не обделена, и за мной ухаживали парни, как их мама называла «кавалеры», но я никогда не ходила на свидание одна. И ни разу не оставалась даже в светлой комнате наедине с мужчиной. Мамочка берегла мою честь, видимо, памятуя о том, как сама сбежала с папой в семнадцать лет. Интересно, а сколько директору лет? Тридцать-сорок? Абсолютно невозможно определить возраст этого демона, еще и Верховного.

Хотя, не о том я думаю. Вот он отпустил мою юбку и сложил руки на груди. Тень от его высокой могучей фигуры падает на лицо и плечи. Я сама мечтаю стать тенью и не давать ответа.

Как, как меня угораздило? Прилетела к нему в объятья, словно муха в паучью сеть. И еще оказалась виноватой…Конечно, сама же прилетела!

Поднявшееся в глубине легкое возмущение позволило мне открыть рот и издать несколько звуков:

– Я… шла за наказанием, – говорить могла с трудом, но смотреть на него избегала, – Вы… сами сказали прийти. Я… хотела скорее получить … наказание…

– Зачем? – строго спросил он.

– Меня выбрали старостой, я… хотела… – в груди стал вырастать ком, который, я точно знала, может перерасти в слезы. А этого здесь… никак нельзя было допустить.

Моя честь растоптана, унижена, втоптана в самую пошлую грязь и… я не могла позволить себе заплакать перед ним. Ни за что!

– Поэтому… – собралась я с духом, – Скорее накажите меня, и я пойду.

– Да, тебя следует наказать по полной, – раздался его спокойный голос, – Второй раз за сутки приносишь мне неприятности.

– Простите, – вжала голову в плечи и приказала себе ни в коем случае не плакать.

Директору это не нужно, мне это не нужно, а значит, слезам сейчас не место.

– Что же придумать тебе в наказание? – вслух говорил сам с собой директор, – Чтобы отлились кошке мышкины слезы?..

Я слышала, что он встал и прошелся по кабинету.

– Ты напугана, дрожишь, ненавидишь себя за то, что было. Весьма страстная натура… – без всякой застенчивости сказал директор, и я подняла голову.

Он издевается надо мной. Точно-точно. Я виновата, знаю. Но ошибка моя вышла случайно, зачем же усугублять ситуацию, муссировать эту тему, зачем вспоминать об этом вслух, при свете, ведь мне итак стыдно?!

Директор оперся о край стола и постучал по столешнице. Сообразив, что еще недавно я сама  стояла там, отчаянно покраснела.