Академия миражей: правда или ложь

– Запрещено! – откуда-то сбоку взревел дикий голос, и сквозь расступившуюся толпу пролез Минтрель, – Опять Вандерос? Никакой свадьбы, ты мне обещала!

Кто-то из девушек ахнул, и предчувствие плохого царапнуло сердце.

Взлохмаченный полный преподаватель тяжело дышал, смотря на меня, как на причину всеобщего бедствия.

– Что она вам обещала? – вкрадчиво прошипел Зэннард.

– Не выходить замуж за Льюиса, – тут же ответил Минтрель, – У нее такие способности, выдающиеся… это же потеря для всей Академии, – тут он заметил директора и взволнованно обратился к нему, – Вы не должны потерять ее.

Сердце разбилось на тысячу мелких осколков и рухнуло вниз.

Теперь Ренуар мне ни за что не поверит. Теперь я останусь одна, один на один со своим позором, проблемами и двойником. Если слова Зэннарда разозлили его, то теперь он поверил. Минтрелю невозможно не поверить, он же пожилой, уважаемый всеми, преподаватель. И так искренне беспокоится обо мне…

Ренуар молчал. Теперь все внимание разношерстной аудитории было приковано к директору. Выгонит он меня или нет? Я читала на лицах студентов то, что они желали бы сделать со мной: унизить, выгнать, растоптать. Не нужно было обладать какими-то сверхспособностями, чтобы понять это.

Везде одно и то же.

Люди, демоны – все они одинаково хотят прихлопнуть слабого, поиграть на костях сильного. Иррациональное чувство доминирования никак не истребить. Даже если демонстрировать дружелюбие и благожелательность – увы – проверяла это в нескольких городках.

Крепко сжав зубы, я вздернула вверх подбородок и тоже ждала приговора. Тяжелое дыхание куратора слышалось таким громким, словно он дышал в ухо.

Кажется, я действительно не оправдала его надежд. Не выполнила своих задач и нужно уйти.

Если меня и прогонят, я не буду умолять. Не в моих это правилах. Уйду гордо, пусть и захлопнется за спиной дверь самого крутого вуза моей страны. Пусть и обрушатся надежды и мечты, оставив меня с разбитым сердцем.

И почему страдает именно сердце?

Словно я безответно влюбилась. И единственно важным было перехватить взгляд своего любимого.

Нет, со мной такого никогда не случалось, я раньше не испытывала сильных чувств, но много читала о них в романах.

Неужели это любовь?.. Растерзанная надежда, чувство потерянности и несправедливости. Желание быть спасенной и прижатой к груди?..

Сейчас речь идет всего-то об исключении меня из Академии. Меня не посадят под стражу, не сдадут призрачным стражам.

Почему же я так волнуюсь, и почему перестало биться сердце?

– Приведите сюда Льюиса, – нарушил тишину Ренуар.

И в его голосе я не услышала ничего хорошего, ни для меня, ни для бывшего, глупого друга, ставшего игрушкой в руках бездушного чужого существа.

– Да, директор, – отмер Минтрель и резво побежал на поиски блондина.

Они все – против меня!

Уйти по-хорошему, с высоко поднятой головой не получится. Придется сражаться за свою честь, в который раз не позволяя ее запятнать.

Кто-то ахнул, предвкушая продолжение скандала, а я теперь прикладывала усилия, чтобы сдержать гнев. Он выпирал из меня, проходя мелкой дрожью по пальцам и ударяя в мозг. Как тяжелое облако после курительной трубки, оно заставляло глаза слезиться…

Пронзительный крик стоящих рядом со мною девчонок пролился благодатью на сердце. Топот убегающих ног, ругань и суета. Я не собираюсь никого пугать, но пусть они знают – в любом случае, я буду защищаться.

Правда, сейчас я пока ничего не вижу. Но мне хотя бы не так страшно. Я почти привыкла к мысли, что могу видеть иначе.

Когда особо впечатлительные убежали, и дышать стало намного проще, я почувствовала изменения.

Серые стены, блестящие ниточки в сердцах, я уже видела суть – вокруг осталось около десятка человек.

– Идут, они идут… – Но Кристалина… Это – она? Кто же рядом с парнем? – шептались незнакомые голоса, принадлежащие, видимо, студентам старших курсов.

И я, сдерживая дребезжащий от несправедливости голос, все-таки спросила:

– Неужели демоны не могут отличить клевету от правды? Вы учите нас различать морок, накладывать миражи, устраивать туманы и даже смерчи. Но сами остаетесь слепы. Вы подвластны слухам, сплетням и клевете. И верите каждому плохому слову, не удосужившись его проверить. Это неправильно!

– Часто лучше всяких слов говорит о студенте его репутация, – Зэннард не скрывал самодовольной усмешки. Я ощущала ее кожей, – В твоем случае, очевидно, что ты соблазнила наивного парня, использовала его в своих корыстных целях.

– Вот, господин директор, я привёл… их, – растеряно отрапортовал Минтрель, и я увидела, что он напуган.

Мое новое знание было подобно интуиции, вот только со стопроцентной гарантией. Теперь, разглядывая серый, словно зеркальный мир, я выуживала информацию из окружающего пространства.

Рядом с куратором стоял Льюис и мой двойник. Она была в том же сиреневом платье, что и в день нашей первой встречи. От нее исходила воинственность и решимость.

Я снова поняла, что переживаю переворотный момент в своей жизни и нужно идти до конца.

Глава 29