Академия моего сна. Король кошмаров

— Существуют люди, в которых сохранилась часть снопространственной магии, которая была до создания этой вашей академии. Тогда черное и белое находилось в постоянной борьбе, и в тебе я чувствую сродную мне силу, — милостиво объяснил Мардрём. — Только кто-то вроде тебя мог пробудить меня, с тех пор мы связаны. Вообще-то меня больше устраивал мальчик-вампир, но он был лишь моим оружием и моими глазами. А пока ты здесь, со мной, ничто не сможет подавить мою силу, и твоя смерть откроет последний замок.

Я обернулась на ребят и поняла, что там происходит что-то совсем плохое. Шанти выпрямился и прижал ладони к лицу. Вокруг него потрескивали зеленые искорки, и даже Ник счел за лучшее отойти подальше. Потом Шанти обернулся и увидел Короля кошмаров. Мы оба это поняли по тому, как изменилось выражение его лица — таким злым я Шанти еще не видела. Мардрём сорвался с места и черной молнией метнулся к моему бездыханному телу, которое пыталась реанимировать невозмутимая Аня. Стоящих на его пути Эрта и Рилана он смел, даже не заметив. Держащая меня сила немного ослабла, и я попыталась взять над собой контроль, но медленно, слишком медленно.

Шанти и Мардрём столкнулись лицом к лицу, и яркая вспышка света на короткое время скрыла обоих. Потом Ник попытался вмешаться, но его отбросила на Монику, и они оба покатились по полу, сбив Аню, и та упала на меня. То есть, на мое тело. Свет схлынул, и я увидела, что Шанти держит Мардрёма за горло, и зеленые искры въедаются в его тело. Мардрём держит ладонь на груди Шанти, и по ней, как плесень, распространяется отвратительная чернота. Оба тяжело дышат, но ни один не собирается уступать. Как свет и тьма. Но только я увидела глаза Шанти, как я засомневалась, кто здесь истинная тьма.

— Сдайся, мальчик, — приказал Мардрём. — Твоя смерть ничего не изменит.

— Смерть? — прорычал Шанти. — Смерть это я.

Его лицо исказилось, глаза превратились в два пылающих зеленью костра, и тело Короля кошмаров сотрясли судороги. Но и черная плесень Мардрёма уже прожгла одежду и начала расползаться по телу вверх, подбираясь в шее. И все же противники пока были одинаково сильны. Думаю, никто из нас, в том числе и сам Король кошмаров, этого не ожидал.

Я не могла больше на это смотреть.

— Хватит! перестаньте! — закричала я и бросилась к ним. Движение призрачного тела мной самой не ощущались, я просто заставляла себя приближаться к источнику устрашающей силы, пока не оказалась между двух огней. Взгляд Шанти словно бы остановился на мне, и в это время пришла боль. Она разрывала меня на части, заставляя даже мое реальное тело биться в припадке. Мне казалось, сквозь меня проходит сразу сотня молний, выжигая каждую мою частичку. И я наконец-то смогла себя увидеть, когда фантомное тело наполнила чужая энергия, смешанная из черного и зеленого.

Шанти точно видел меня. Я это чувствовала. Как и то, что он уже не в состоянии остановиться.

И исчезала, растворялась в бесконечности снопространства. Осознание этого приходило слишком медленно, я лигь смотрела в лицо Шанти, словно хотела навсегда запомнить. А потом кто-то коснулся моего лба, и все пропало.

Я открыла глаза и обнаружила, что лежу наполовину на каменном полу, наполовину — на Аниных коленях. Она одна смотрела на меня, а все остальные не сводили взглядов с кастеляна, вставшего напротив Мардрёма. Король кошмаров сочился тьмой, у его нос собрались тени с горящими глазами, а вот кастелян на его фоне выглядел таким обычным и, чего уж греха таить, беспомощным, что становилось не по себе. Но я прикоснулась к своему лбу и тут же поняла, кто именно вернул меня в родное тело и вместо меня встал между Мардрёмом и Шанти. Кстати, о нем.

Ник пытался докричаться до него, но Шанти искрил и явно не слышал своего друга. Я попросила Аню помочь и доковыляла до парней.

— Не подходи, — предупредил Ник, но я его проигнорировала. Искры некротической магии больно кусались, но я все равно сделала то единственное, что могла — обняла его и поцеловала. В фильмах это всегда работало, но мне вдруг подумалось, что я хватаюсь за соломинку, и Шанти все так же оставался далек от меня. Я отчаянно прижалась к нему и тут почувствовала ответное объятие. Зеленый свет перестал жечь глаза, и мы все услышали властный голос:

— Подчинись, Мардрём. Ты знаешь, что в этот раз тебе уже не победить.

Между нами и двумя фигурами у самой гробницы будто пролег невидимый барьер. Голос кастеляна я узнавала, и в то же время он звучал как-то иначе. Пожалуй, сейчас в нем были настоящие эмоции.

— Ты все-таки решил остаться их сторожевым псом, Бриар? — спросил Мардрём. — Я думал, ты тоже хочешь справедливости.

— То, чего хочешь ты, это не справедливость, — покачал головой тот, кого мы привыкли называть просто кастеляном. — Это месть.

— Они заточили меня в темнице на сотни лет! Они запечатали мой мир и создали свой там, где должны были быть только мы с тобой! — голос Мардрёма гремел.

— Но это уже случилось. Мы больше не правим снами, мой друг. Пока ты не откажешься от мести, я буду охранять их от тебя и тебя от них.