Академия мрака

Радиатор в коридоре все так же однозвучно гремел. Один из листков записки чуть трепыхнулся у ног Калеба, подполз поближе. Калеб упер руки в бока, надеясь, что в тусклом свете ран на ладонях не будет видно. Конечно, это бы не сработало: кровавый след остался по всему кампусу и вел прямо сюда. Мышцы живота инстинктивно напряглись – ребята вроде Буля всегда первым делом лупили в брюхо. Мозолистый кулак охранника размерами смахивал на кузнечный горн, и Калебу очень не хотелось, чтобы костяшками эта кулачина впилась ему в кишки.

– Что, бляха, с тобой случилось? – спросил Буль, вытаращив глаза. – Ты что учудил?

– Ничего. – Но это была неправда.

«Кто-то умер, и руки в крови».

– Ты порезался? Или сам кого-то порезал?

– На Авеню собака угодила под машину. Я хотел ей помочь.

– Столько кровищи от одной собаки?

– Крупная дворняга была. Я хотел отнести ее в клинику, но еле смог поднять. Думаю, навредил только больше… умерла, бедная. Водитель даже не остановился, прикинь.

– На Авеню, значит. – Буль кивнул и выпрямился, держась наготове. С виду он был все равно что кроманьонец, вмиг эволюционировавший до неандертальца. – И что за машина?

– «Бьюик».

– А собака какой породы?

Калеб неловко пожал одним плечом, заметив, как раздуваются ноздри Буля, когда тот принюхивался к воздуху. «Неужто тоже чувствовал?» Даже свежая кровь не смогла скрыть вони еще одного убийства? Возможно, это того стоило – получить удар под дых, лишь бы кто-то еще уловил непреходящее присутствие Ангела в комнате.

– Говорю же, дворняга. А какая разница?

– Никакой. – Буль помолчал. – Профессор Йоквер позвонил в службу безопасности…

«Ах, дружище Йок, сраный ты неженка».

– …сказал, что ты бродишь по кампусу в невменяемом состоянии, весь в крови, и материшься на людей.

– Ну, отчасти так оно и было.

– Да уж вижу. Я знаю, водится за ним дурная привычка все преувеличивать, особенно когда дело касается студентов, но подумал, что раз уж тебя поминают, значит, причины есть. А зачем ты его оскорбил?

– Потому что он дерьмовый тип, и я его на дух не переношу.

Буль хоть и насупился, но во взгляде его читалась добродушная усмешка:

– Ну да, это веская причина.

– Я опаздываю на вечеринку к декану, не хочу проявить к старику неуважение, – как можно более непринужденным голосом сообщил Калеб. – Моя девушка уже ушла без меня.

«Интересно, видны ли дыры в ладонях? Господи».

– Вот как? – спросил Буль, почесывая заросшее щетиной горло. – И тебя пригласили?

– Да, как видишь.

– Должно быть, собаку ту скверно перемололо, раз она тебя так кровью обляпала. Я эти красные следы еще на улице поймал, на снегу. Да и здесь ты половину стен испачкал.

– Я хотел помочь бедному животному, Буль.

– Понимаю. Никто не заслуживает того, чтобы умереть в муках и одиночестве.

Калеб почувствовал, как под сердцем болезненно кольнуло.

– Именно так, Буль, именно так.

Часы на башенке пробили восемь.

«Этот тип до конца не уловил, что произошло в кампусе», – подумал Калеб, глядя, как Буль придирчиво осматривает комнату поверх Калебова плеча: валяющийся на полу телефон и осколки пивной бутылки, сметенные к стене, разбросанные в беспорядке учебники. «Где копы? Почему меня не допросили? Скоро уж три недели как пройдет. Буль вообще знает, что личное дело Сильвии – сплошная липа? Он прочел об этом в газете или прохлопал ушами? Что я упускаю из виду? Что нужно принять во внимание?»

– Что происходит? – пробормотал Калеб, чувствуя себя таким же растрепанным и взвинченным, какой Роза сегодня заявилась в комнату Джоди; с теми же неестественными красками на лице. Вопрос вышел всеобъемлющий, пускай Буль воспринимает его так, как ему заблагорассудится. Была ли Сильвия Кэмпбелл просто компьютерным сбоем? Неужели все это – подстава? Калеб старался вести себя как можно небрежнее, поглядывая вниз, на руки, дабы не засветить лишнего. Но ладони уже полностью зажили – кончиками средних пальцев он прощупывал их середину и не утыкался в голое мясо.

– Что мне тебе ответить? – бросил Буль.

– А?..

– Что происходит? – повторил охранник и фыркнул. Да, они работали с разными целями, а может, цель была общая, просто договориться не выходило. – Это ты мне скажи.

– Я б сказал, если б знал, что говорить.

– Как ты здесь вообще спать собираешься?

– Управлюсь как-нибудь. А как бы ты поступил на моем месте, Буль?

Он немного поразмыслил над вопросом.

– Я думаю, если бы я был из тех парней, которые останавливаются, чтобы помочь умирающим на дороге собакам, я бы добился перевода в другую комнату. Наверное, я бы убрался отсюда ко всем чертям. Да большинство на твоем месте перебрались бы не то что в другую комнату – в другую, мать ее, общагу.

– Если рассуждать таким образом, – парировал Калеб, – мне вообще следует перейти учиться в другое место и остальные должны свалить из университета вместе со мной, кроме…

Буль уловил ход его мыслей.

– Если рассуждать так, как ты, выходит, тебе просто некуда податься. Совсем некуда – даже дома тебя не ждут.