Академия мрака

Сочащееся из него зло казалось почти осязаемым. Свет луны в призме этой скверны преломлялся во что-то принципиально иное. Ветви больных деревьев изгибались карциноидными фракталами: они торчали, как изогнутые копья, пронзая небо, цепляясь за разбитые, забитые снегом водосточные желоба и внахлест ложась на крышу, богатую на положенную вкривь-вкось черепицу. Лужайка представляла собой коллекцию из оврагов и канав, отличное место для сокрытия тел. Даже снег казался ненастоящим – слишком много оттенков отличало его от белого.

Дом был ужасен, но это не имело большого значения.

Декан держал Йоквера на короткой ноге, но – не слишком короткой.

Калеб стоял снаружи. Его галстук все еще был завязан, полы пальто трепетали на ветру. Отсюда парень мог видеть все окна профессора Йоквера, уродливый медный дверной молоток и кривой крутящийся флюгер. Калеб отступил на полшага вправо, окинул взглядом улицу и увидел, что далекие огни резиденции декана все еще горят. Все роскошные авто покинули район – мэр, члены попечительского совета и прочие влиятельные лица отбыли по домам, сытые и довольные. А Джоди наверняка все еще где-то там.

Отцовская булавка для галстука тяжело давила на грудь. Родитель бросил школу лет в шестнадцать, и Калеб был должен пойти по его стопам. Устроиться работать, скажем, на сталелитейный завод, вступить в хороший профсоюз, набить сорокалетний стаж для соответствующей отметки в трудовой книжке. Не такая уж и плохая участь, если подумать, – провести остаток жизни, разливая жидкий металл по формам.

Запасшись ватными подушечками и бинтами, Калеб перевязал раны в ладонях, пока кровь не залила всю комнату. Узлы он затягивал зубами. Двигался очень тихо, стараясь не потревожить сон Мелиссы Ли. Уходя, парень натянул одеяло ей на плечи и поцеловал в лоб, как любящий брат, которым у него никогда по-настоящему не было шанса стать.

Итак, стигматы всегда открывались при чьей-то смерти.

Значит, Лягуха Фред был уже мертв.

Душа Калеба оцепенела. Сестра снова что-то втолковывала ему, размахивая у самых глаз распятием. Ее изорванное монашеское одеяние яростно развевалось. Он смотрел на колыхания призрачной ткани, уже зная, что вот-вот произойдет: из прорех в мантии покажутся крысиные головы с острыми зубами. Сестра раскачивалась из стороны в сторону на ветру, как пугало, изо всех сил стараясь удержаться на ногах, но груз распятия стал клонить ее к земле, и крысы наконец-то прогрызли призрак насквозь. Калеб наблюдал за сестрой, зачарованный, но немного настороженный очевидным символизмом, пока призрак не ушел, волоча груз Христа по грязи.

Вероятно, обратиться к психиатру на днях было бы не такой уж плохой идеей.

Калеб хотел, чтобы душа Сильвии Кэмпбелл дала о себе знать еще раз – появилась хотя бы на секунду с напутственным словом. Что угодно подошло бы: силуэт, просвечивающий насквозь, крик баньши, подгоняющий парня. Нечто подобное здорово помогло бы ему. Жалобная песня сирены, руны, вычерченные лунным светом. Что угодно…

Но ангелы с багровыми устами оставили Калеба, и теперь он стоял один-одинешенек у бровки тротуара, глядя на дом Йоквера. В этот раз повязки оказались сработанными на совесть – даже худо-бедно остановили кровь. Учитывая, сколько времени уходило на заживление в другие, Калеб был уверен, что раны на руках уже почти закрылись. До его ушей долетел отдаленный бой башенных часов на территории кампуса – ровно пять ударов. До рассвета все дела парня в учебном заведении будут закончены.

Калеб смежил веки и подумал о том, насколько же долгим выдался день. Если это, конечно, был день, а не вообще вся жизнь. Нечто очертило полный круг за прошедшее время – от рождения к смерти. Может, этот круг – сам Калеб. Может, всего лишь дурная греза. Или даже лишь тень грезы – кошмарный сон, которому приснилось, что он человек.

Так что же теперь оставалось сделать? Как собрать фрагменты пазла у Калеба в руках? Мог ли Йоквер, этот безобидный пижон, быть реальным убийцей или парень неправильно расслышал Лягуху Фреда?

Калеб ждал, рассчитывая увидеть Йока, спешащего в дом с окровавленными руками. Сильвия Кэмпбелл хотела получить образование и умерла за это. Лягуха сообщил о том же самом Калебу – и тоже умер. Калеб помнил, что убили кого-то еще, но это, конечно, не Джоди. По-своему Джоди всегда была в безопасности на территории кампуса.

Калеб даже пожалел, что покинул ту комнату-могилу в подвале библиотеки.

Свет в спальне декана горел вдалеке, безнаказанно издеваясь над парнем.

Даже после того, как его неоднократно стошнило, он все еще чувствовал вкус всего, что выпил в «Ухающей сове». Все еще слышал, как Кандида Селеста спрашивает раздраженно: «В чем твоя проблема, придурок?» Калеб принюхался к ветерку, уловив ароматы хвои и мяты. Горстку хрустящих листьев смело в сточную канаву.