Академия не для драконов

Так у Теи появились нижняя рубашка и юбка, все с плеча Патриции, а потому порядочно велико. Тея и без того была жилистой, а за полгода в лесу на ней даже ее платье висело. Рядом с дородной, пышущей здоровьем Патрицией она и вовсе смотрелась бледной немочью. Поэтому с нарядом пришлось немного повозиться.

Не без помощи той же Патриции к ним начали захаживать соседи. Точнее, соседки, преимущественно с детьми. По всей видимости, жена сапожника не без основания поделилась с товарками тем, что у них в доме завелась настоящая целительница и как ловко она спасла обоих мальчиков от соплей. Так что теперь что ни день, то кто-нибудь захаживал во двор, прося исцеления то от одной хвори, то от другой. Тея никому не отказывала в помощи.

Местные хозяюшки расплачивались кто чем мог. На столе семьи каждый день теперь были и свежие яйца, и бутылочка хорошего вина, и горячий хлеб. Иногда в кармане Теи оседали и красивые кругляши звонкой монеты. Девушка аккуратно складывала их в небольшую стопку в своей шкатулке. Но изо дня в день стопка почти не увеличивалась, а того, что есть, было ничтожно мало для ее целей.

Тед, как и говорил, появлялся дома так часто, как мог. Тея очень скоро поняла почему. Как только младший сын уходил в казармы, все забывали о существовании Фелиции. Она становилась будто призраком в собственном доме. В хорошую погоду могла часами сидеть на скамейке во дворе или у окна на втором этаже.

За детьми она не смотрела, те были предоставлены самим себе. Время от времени она помогала Патриции на кухне, но часто о ней не вспоминали, даже когда садились все вместе за стол.

Единственный, кто уделял Фелиции внимание, был Тед. В свободные часы он почти не отходил от матери, за что даже получал клюкой по бедру.

– Оставь ты меня хоть на минуту, – ворчала Фелиция с улыбкой. – Прицепился, как репей.

Тед притворялся, что ему ужасно больно, оставлял мать наедине, но через какие-нибудь полчаса снова был подле нее.

В один из таких дней Тед вышел из дома, посмеиваясь. Вслед ему летела неразборчивая ругань Фелиции. Закатное солнце заливало золотом крыши домов и верхушки деревьев. Тея сидела на каменной скамье, вытянув босые ноги и подставив лицо закатным лучам. Она только что отпустила кумушку Патриции, у которой неожиданно начало щелкать в ухе.

– Опять прогневал матушку? – Тея прищурилась, глядя на стражника. Тот присел рядом с ней, достал из-за пазухи трубку.

– Посмел предложить ей помощь с ужином. – Хмыкнув, Тед принялся забивать трубку вонючим табаком.

– Как ты только живым ушел, – улыбнулась Тея и потянулась, чтобы распустить тугой узел волос.

Взгляд Теда скользнул по приподнявшейся груди. Вспыхнул жадностью. Широкая рубашка Патриции с глубоким вырезом то и дело норовила сползти. И Тея уже не в первый раз наблюдала столь заинтересованные на своем теле взгляды. Но в первый раз от Теда. И в первый раз ей от этого взгляда стало так жарко.

Впрочем, стражник быстро взял себя в руки. Отвел глаза от груди, но наткнулся взглядом на кое-что не менее интересное. Бесцеремонно ткнул пальцем во внутреннюю сторону плеча.

– Это что?

Тея скосила взгляд туда, куда указывал Тед, хотя ей это было без надобности. Широкие рукава рубашки сползли и открыли обзору бледную кожу, на которой виднелось изображение крылатой женщины.

– Это? – Тея коснулась татуировки пальцами, провела ногтем по рисунку. – Гарпия. Цеховой знак Аквилий. Видишь, вместо ног – лапы, а вместо рук – орлиные крылья.

– Грудь не очень натуральная, – хохотнул Тед.

– Художник не очень старался, – криво улыбнулась Тея. – А это корона, знак Матери.

– Кто вообще такие гарпии? – Тед затянулся своей трубкой.

– По легенде, это вестницы матери. – Тея опустила руку и одернула рукав. – Полуженщины, полуптицы. Орлицы, точнее. Знаешь, как с эльфийского переводится «аквила»?

– Орел. – Тед кивнул, чуть прищурившись.

– Знаешь эльфийский?

– Нет, помнишь, я говорил, что моя прошлая хозяйка была из ваших? Очень уж любила рассказывать о Храме.

– Теобальд! – Голос у Фелиции был звучный, далеко слышно. Тед не спеша потушил трубку, вытряхнул пепел вперемешку с недогоревшим табаком и только после этого встал.

– Странное дело, – теперь он вертел трубку у себя в пальцах. – Вроде я в должниках, а благодаря тебе у нас плотный обед каждый день, да и дышится… легче.

Тея промолчала, отвела взгляд. На деле Тед, согласившись ее приютить, уже многое сделал. Но пусть уж лучше стражник думает, что все совсем наоборот. Так и не дождавшись ответа, Тед тихо хмыкнул и ушел в дом.

Следующей ночью Тея проснулась от подозрительного шороха. Она уже давно привыкла к тому, как звучит по ночам дом. Как встает Фелиция, как хнычут дети, как храпит брат Теда. Сам стражник в дозоре сегодня. И привыкшая спать, словно кошка – постоянно предвкушая опасность, – Тея проснулась моментально. Рука тихо скользнула под подушку.

Как только ее плеча коснулась рука, Тея отреагировала отточенным движением, и уже в следующую секунду к чужой шее был приставлен нож.