Академия отпетых некромантов. По ту сторону

Я собираю волосы на затылке в тугой хвост, а затем поправляю манжеты рукавов. В каждом моем движении и выдохе выражается неприкрытая, тягучая злость, от которой пылает каждая клеточка моего изможденного тела. От части виной тому утомительные и тяжёлые тренировки нашего профессора. Однако имя большей части всех моих проблем в настоящий момент – Айрин! Чертова стерва. Я закрываю дверцу шкафчика, забрав сумку с вещами и оборачиваюсь. Лин с угрюмым выражением лица наблюдает за мной. Кроме нас в раздевалке никого больше нет. И именно поэтому моя дражайшая подруга даёт волю эмоциям и грязно ругается от чего я на мгновение теряю дар речи. Эта девушка всегда удивляет меня так или иначе. И, кажется, именно эта черта мне в ней всегда нравилась. — Да как она только посмела! — чуть ли не выплевывая слова, сердито парирует девушка, закрывая шкафчик, и я закусываю нижнюю губу, сильнее сжимая кожаную лямку сумки. — Это уже переходит все границы! Сначала угрозы. Затем случай в аудитории. Теперь это! Она зло усмехается, мотнув головой. — Такое ощущение что у неё окончательно сдали тормоза! Я хмыкаю. — Это самое верное определение. Она просто чокнутая. Я разжимаю пальцы и выдыхаю. После чего восстанавливаю дыхание, которое до этого было тяжелым и прерывистым. Уголки моих губ слегка приподнимаются. И я воинственно вздёргиваю подбородок. Выражение лица моей подруги тут же меняется. Черты лица смягчаются. Глубокая, очерченная складка между бровей постепенно разглаживается, когда она произносит: — Ты что-то задумала? Я уверенно киваю. — Тогда я с тобой, — без тени сомнения добавляет она, чем весьма удивляет меня. — Что даже не спросишь нарушим ли мы при этом правила академического устава? Она фыркает и пожимает плечами: — Эта болотная кикимора знатно перешла черту. К тому же – война? — Сайви складывает руки на груди, тряхнув копной своих светлых волос, и усмехается. — Она просто ещё не поняла с кем связалась. Мои губы снова растягиваются в улыбке – на этот раз озорной, полной скорой расправы, пропитанной справедливостью. Я заключаю подругу в крепкие объятия, а затем отстраняюсь. — Есть у меня одна идейка. Но об этом мы поговорим позже. Мне уже пора. Лин понимающи кивает, после чего выдыхает: — Удачи. Она вам с Айеном понадобится. — М-да. Если мистер Кобери не в духе, то можно сразу бежать на другой континент. Подруга усмехается, но затем произносит: — Я не об этом. — Что? А о чем тогда? — О том, что вы останетесь совершенно одни. Кто знает, что случится за эти несколько часов отработки… — загадочно, с лукавой улыбкой на губах, произносит она, заставив меня глубоко задуматься. Правда прежде чем я успеваю толком сообразить и ответить, ущипнув эту нахалку, она со смешком уворачивается, а затем скрывается за дверью. Сделав пару выдохов и, мысленно помолившись Богам, я выхожу следом. На этом наши пути с Лин расходятся. Она следует в сторону общежития, направляясь к Ойену. Ну, а я… Я следую навстречу своей угнетенной, несправедливой судьбе… Что за невезение?.. *** Путь до башни, в которой располагается кабинет мистера Кобери, занимает у меня около пятнадцати минут. И если я снова не поспешу, то имею все шансы на очередное взыскание за неуважительное отношение к старшим. Что весьма прискорбно, ведь если подобных заметок в личном деле адепта более пяти, то в дальнейшем они будут выноситься на всеобщее обозрение в досье, которое получает каждый по окончанию академии. Это что-то вроде похвальной грамоты, в которой профессора и ректор дают адептам рекомендации. И в случае положительных отзывов есть неплохие шансы успешного и беспрепятственного устройства в лучшие конторы в команду к сильным подразделениям. Замечтавшись о дальнейшем будущем, я совершенно не замечаю профессора идущего напротив. Лишь тогда, когда моя голова упирается в мужскую грудь, я ойкаю и спешно отступаю назад, подняв взгляд. Однако мои глаза тут же округляются. — Мисс Роуз… Профессор Родс как всегда выглядит безупречно. Его внешний вид весьма точно говорит о собранности, сдержанности и некой строгости, что изредка прорисовывается в чертах его лица или в уголках прищуренных глаз. Однако сейчас уголки его губ слегка подняты – что-то вроде снисходительной улыбки. — Прошу прощения, мистер Родс. Я задумалась и совершенно вас не заметила. — Ничего страшного. Бывает. Главное всегда извлекать для себя пользу. Будь то маленькие оплошности или же весьма значительные жизненные уроки. Хм. — Вы правы. — Я почтительно киваю. Мужчина делает тоже самое, и я собираюсь идти дальше. Однако стоит сделать несколько шагов в сторону винтовой лестницы, ступить на первую ступень, и я слышу: — Мисс Роуз… — Да? — Я едва поворачиваю голову, взглянув на профессора. — Я бы хотел с вами поговорить… Зайдите ко мне, скажем завтра, после занятий? Его взгляд настойчиво блуждает по моему лицу. И хотя в речи отчётливо слышится вопрос, его глаза без тени сомнения твердят о том, что отказы не принимаются. Едва сглотнув, я все же киваю. — Как скажете, профессор. Он одобрительно кивает, словно иного и не ожидал. Наши взгляды на мгновение пересекаются, а затем мужчина резко разворачивается и уходит. Пару секунд я задумчиво смотрю ему вслед, пытаясь понять, что гложет меня в этот самый момент. Но в конце концов, списав все на банальную усталость и накопившуюся злость, я снова плетусь наверх, мысленно представляя причитания мистера Кобери. Не проходит и нескольких кратких, но весьма утомительных минут, как я оказываюсь напротив деревянной, в некоторых местах потертой, двери. Табличка, приколоченная к ней, явно кричит о том, кто восседает за ней. И, судя по тому, что я стою здесь одна, у меня есть два варианта: либо я пришла первой, и Вэйсс опаздывает, либо… я опоздала. Думать о последнем мне совершенно не хочется. Но внутреннее чутьё подводит к неутешительным умозаключениям. Поэтому набрав в легкие побольше воздуха, я заношу руку над деревянной поверхностью. Правда не успеваю толком ударить по ней, как дверь резко открывается. Невидимый поток воздуха захватывает меня в кольцо своих крепких щупалец, а затем утягивает внутрь. Я успеваю лишь растеряно ойкнуть. И лишь после увидеть направленные на меня взгляды. Как и предполагалось, Вэйсс уже здесь, а я опоздала. О чем весьма неприкрыто кричит выражение лица нашего надзирателя. — День добрый, — говорю я, пытаясь сгладить атмосферу, разгорающуюся внутри, а затем мило улыбаюсь. Правда тут же начинаю задыхаться, чувствуя как сжимаются легкие. Какого… — Вы непростительно опоздали, мисс Роуз. Давление на горло и легкие резко исчезает. Я падаю на колени, втягивая носом воздух. А затем поднимаю взгляд на мужчину. Его руки убраны за спину. — И вот мы снова встретились. «Что весьма прискорбно» — думаю я, а затем поднимаюсь на ноги. Хотя видят Боги, я была бы не прочь провалиться под землю. Взгляд мистера Кобери кажется не просто устрашающим, а скорее смертноносным. Да чего уж там! Думаю, в академии он один из самых загадочных персонажей. Из тех, кто одной лишь приподнятой бровью способен свети с ума, заставив тебя забиться в самый дальний и тёмный угол. Я откашливаюсь, едва прикрыв рот ладонью, после чего сажусь рядом с Вэйссом, так и не взглянув на него. Такой позор! Впрочем, это не мешает мне расправить плечи и принять своё, пусть и несправедливое наказание, с должным уважением. Мужчина ещё несколько долгих мгновений пытается прожечь во мне дыру. Иначе как ещё интерпретировать его пристальный взгляд, обращённый ко мне. После чего, едва слышно хмыкнув, возвращается на место. Его руки тут же складываются в увесистый замок. Сглотнув, я молча достаю из сумки лист с направлением на отработку и кладу его на стол. Тут же и лист Вэйсса. Это просто немыслимо! — Итак, посмотрим… Мистер Кобери медленно, словно растягивая удовольствие, берет наши бланки, в которых четко прописано, что мы натворили, обозначены пункты ученического кодекса, в которых возможные нарушения, а также поставлена личная отметка профессора. И, когда уголки губ этого сурового мужчины подрагивают, мне становится дурно. Легкая волна озноба пробегает по телу. Ведь это трудно назвать улыбкой или же смехом. Скорее, предвкушением, наслаждением и возможностью отыграться на глупых адептах. Черт. Аж мурашки по коже. — Исходя из того, что я вижу, ваше наказание будет сроком… Сроком?.. — Скажем, дня три. — Три дня?! — Вас что-то не устраивает, мисс Роуз? При том, что вы столь нагло и грубо перебили меня, даже не дослушав перечень ваших обязанностей. Угрюмо поджав губы, я на мгновение цепляюсь пальцами за края стула. После чего выдыхаю и говорю: — Прощу прощения. Мужчина сухо кивает. После чего продолжает: — Вы оба будете помогать миссис Дели с приготовлениями блюд для раздачи. А после этого в малой оранжерее будете проводить чистку растений. Каких именно вам скажет уже помощник мисс Нор. «А когда нам простите спать и выполнять задания?» — хочется мне спросить, но я тактично помалкиваю, сохраняя нейтральное выражение лица. Кажется, эти три дня обещают быть теми ещё кругами Ада! — Возражения? — с немигающим выражением лица, произносит мужчина. Его взгляд сначала останавливается на мне. Затем плавно, но столь остро цепляется за Айена. — Мистер Вэйсс? — Все предельно ясно. — Тогда не забудьте по окончанию вашей отработки зайти ко мне и отметиться. — Непременно, мистер Кобери, — с добродушной, но в то же время ироничной улыбкой на губах, говорю я. Но мужчина больше не удостаивает нас взглядом. Он принимаемся собирать бумаги на столе, кивком головы указав нам на дверь. — Можете идти. Одновременно попрощавшись, как того полагают правила этикета, мы выходим за дверь. И только после этого я выдыхаю, дав волю эмоциям, которые тут же проступают в чертах моего лица. — Ну что за старик?! — угрюмо произношу, больше себе по нос. Все же лишний раз злить мистера Кобери не хочется. — Ну, по-крайне мере, это лучше, чем уборка в лабораториях. Особенно после старших курсов. Я фыркаю. Мы последовательно начинаем спускаться друг за другом. Я иду впереди, попутно отвечая: — Наверное, ты пропустил мимо ушей тот факт, что нам придётся обрабатывать растения. — Разве это проблема? — Он действительно недоумевает, что меня забавляет и в то же время раздражает. — Все зависит от растений. Ведь в академической оранжерее есть и хищные виды, которые далеко не так уж безобидны. Тебе ли не знать этого? Тот же красный Янь-Фэй что мы вырастили. Я слышу легкий, почти невесомый смешок. Уголки моих губ против воли вздрагивают. И ведь действительно – через что мы только не прошли и чего только не творили. — Кажется, с тех пор как мы были детьми изменилось не так уж и много. — Ошибаешься, — уверенно и вместе с этим тихо произношу я. А затем мысленно добавляю: «Сейчас между нами изменилось все». После этих слов я прибавляю шаг и стремительно спускаюсь вниз, желая заглушить биение сердца, что снова с таким отчаянием бьется в моей груди. На главной лестнице, когда мы оказываемся в холле, он нагоняет меня. И все это время мы идем молча. Я задумчиво разглядываю мраморный пол у себя под ногами, выискивая мелкие трещинки и разглядывая неровные, но столь завораживающие переплетения камня. В конце концов, так мы доходим до столовой. Однако затем сворачиваем налево и движемся в сторону помещений, где располагается огромная кухня и комната отдыха местного персонала. Через пару секунд мы оказываемся внутри, подметив тот факт, что здесь только два человека. Кажется, главная повариха. И девушка, чьи волосы забраны в тугой пучок и повязаны под колпак. — Добрый вечер. Мы по указу мистера Кобери. Женщина тут же кивает и отряхивает руки от муки. — Мистер Вэйсс и мисс Роуз, верно? — Да, — на этот раз отвечаю я. — Меня зовут миссис Дели. А это моя правая рука – Кельмин. Девушка отрывается от своего занятия – нарезания моркови тонкими ломтиками – и переводит внимание на нас. Быстро кивает, едва склонив голову, после чего снова с усердием принимается за работу. Вот это я понимаю – преданность делу! Пока я разглядываю молодую работницу, миссис Дели выдаёт нам фартуки. Один из них мне сейчас и протягивает Айен, пихая меня локтем в бок, из-за чего я громко шиплю, а затем вырываю кусок ткани из его рук. — Ваша задача довольно простая. Перемыть имеющуюся посуду, а затем сделать заготовки некоторых ингредиентов для следующей недели. Если же возникнут какие-либо трудности вы можете обратиться ко мне или к Кельмин. — Большое спасибо, миссис Дели. — Мы будем усердно работать, — без тени иронии, со всей искренностью произношу я. Добротная женщина мило улыбается нам и кивает. Мы одеваем фартуки, скрепив пуговицы на талии. После чего одновременно принимается за работу, поделив посуду поровну, распределившись возле двух раковин, стоящих друг возле друга. Сдув упавшую на глаза прядь волос, я беру огромный ковш, а затем намыливаю его. После чего начинаю тереть стенки щёточкой, счищая с них лишний жир. Чувство облегчение легкой волной опутывает сознание, а затем и тело. Ведь Лин ошибалась. Мы далеко не одни. А значит все будет в порядке. К моему удивлению, время бежит незаметно. Мы довольно ловко и быстро справляемся с поставленной задачей, хотя за окном уже проступает яркая, голубая луна, а затем приступаем к следующей: приготовлению заготовок. Кельмин подаёт нам необходимые продукты, выкладывая их на огромный широкий стол, и мы принимаемся нарезать их либо мелкими кубиками, либо тонкими пластинами, либо ломтиками. Так проходит ещё около двадцати минут. И со временем я начинаю замечать, как миссис Дели и Кельмин убирают свои рабочие места, а затем снимают фартуки. — На сегодня мы закончили. Поэтому как только вы все доделаете, просто закройте за собой двери. Мы с Кельмин будем в комнате для персонала и потом сами тут все еще раз проверим. Хорошо? — Конечно, — спешно произношу я. Женщина снова улыбается нам, а затем они с девушкой выходят. Мы снова принимаемся за работу. — Нам следует поспешить, иначе мы опоздаем. Вспоминая о втором месте назначения нашей отработки, я тяжело вздыхаю и церемониально ускоряю темп нарезки. — Полегче, Роуз, — усмехается Айен. Я отвечаю ему язвительным и весьма говорящим взглядом. После чего добавляю: — Не отвлекайся, Вэйсс. Он улыбается – непонятно чему, а затем снова фокусируется на красной брокколи, бросая её в небольшой тазик с травами.