Академия отпетых некромантов. По ту сторону

Не успеваем мы толком переступить порог малой оранжереи, как перед нами появляется парень, внешне чем-то смахивающий на Уиша. Те же заумные очки, прилизанные волосы и одежда с иголочки. — Вы опоздали, — холодно изрекает парень, и мы с Вэйссом одновременно напрягаемся. А вот характером этот незнакомец явно далек от нашего милого, вечно неуклюжего Нормана. — Всего на минуту, — уточняет мой напарник по несчастью, и я мысленно поддакиваю. Но кажется парню чихать на это. — На целую минуту, — сухо произносит он, глядя на Айена. Поправляет очки и резко разворачивается. Мы следуем за ним. И спустя пару минут оказываемся в огороженной теплице, сквозь прозрачные окна которой видны яркие небольшие бутоны фиолетового цвета. Парень удаляется куда-то в сторону, оставив нас стоять на месте и глупо хлопать глазами, толком не понимая, что делать дальше. Однако через несколько минут незнакомец вновь появляется перед нами. — Вот, ваши инструменты. Он суёт Айену небольшой ящик, в котором около пяти инструментов. Затем пихает мне в руки перчатки, лист бумаги, на котором расписаны наши задачи, и в конце добавляет непонятную вещь, внешне похожую на ошейник. Хотя может быть это он и есть? — Заклинание раздвоения знаете? Мы киваем. — Тогда продублируете это и наденете на цветы. — На цветы? — глупо переспрашиваю я. — Зачем? — Кажется Вэйсс тоже недоумевает. Парень издаёт смешок. — Начнёте работать и узнаете. Недаром эти цветы ещё называют гончими. На этих словах он разворачивается и уходит, оставив нас в полном недоумение. Ни банального вам «удачи», ничего. Что ж… Мы переглядываемся. После чего одновременно заходим в теплицу, плотно прикрывая за собой стеклянные, весьма прочные двери. Причём надо подметить – на них около пяти маленьких замочков. Повсюду нас окружают огромные длинные кадки с цветами, чьи головки достигают нас в полный рост. Их стебли довольно тонкие, словно острие пера. Однако если внимательнее присмотреться, то можно увидеть насколько они прочные, словно мрамор. Бутоны же, в свою очередь, размером с обычный апельсин. Лепестки насыщенного фиолетового цвета. И лишь ближе к концу можно увидеть плавный переход к более светлому оттенку. Они красивые. И совершенно не выглядят такими опасными, как их представил помощник мисс Нор. — Может быть он просто над нами подшутил? — глядя на спокойные, весьма умиротворенные цветы, предполагаю я. Вэйсс задумчиво оглядывается вокруг, словно пытается подметить каждую деталь здесь. Или же как лучше сбежать в случае непредвиденных обстоятельств, чтобы в конечном итоге не стать погребённым под этим полем «гончих». Но в конце концов ставит ящик на небольшой столик и произносит: — Как бы там ни было, давай приступим. У нас не так много времени до закрытия общежития. Вынуждена согласиться. Поэтому я молча натягиваю перчатки. Вэйсс следует моему примеру. И уже через пару минут мы в полной боевой готовности. О предполагаемых ошейниках мы конечно же забыли. А может и вовсе не хотели тратить на подобную ерунду столько времени. Но так или иначе мы принялись за дело. Вэйсс вычищает лишние отростки, а затем слегка обтирает стебли, чтобы они впитывали в себя влагу. Я тем временем обрабатываю листья, осторожно протирая их специальным раствором, а затем распыляю на землю удобрение. Поначалу все идёт хорошо. Мы вполне сносно справляемся с нашей работой, несмотря на то что временами сталкиваемся друг с другом. Растения ведут себя тихо, хотя и покачивается изредка из стороны в сторону. Однако из курса ботаники мы знали, что это вполне нормально. Ведь они живые и могут быть даже чувствительнее людей. Но затем…в какой-то момент все снова идет не по плану. Я заношу руку над очередным листом, когда слышу невнятное шипение. Взгляд тут же пытается отыскать источник звука. Однако уже в следующее мгновение я вижу, как красивый маленький бутон превращается в зубоскалистую морду! — Вэйсс! Парень спешно отводит руку и отступает назад, словно ужаленный дикими осами. В том месте, где ещё секундой назад была его рука, клацает длинный ряд острых заточенных зубов. Причём каждый из них наслаивается друг на друга и получается так, что у этой твари зубов больше чем у нас вместе взятых! Да куда там? Больше чем у любого хищника, стоящего в высшем ранге! Кажется, у той же нечисти их будет меньше! Шипение тем временем становится отчетливым. И не проходит нескольких мгновений, как это пастбище мелких хищников пробуждается, и каждый из них норовит схватить нас своей цветущей пастью! — Они и правда гончие! — достаточно эмоционально кричу я, и Вэйсс кивает. Их хватка не знает пощады. А рвению и вовсе нет равных! — Маленькие монстры! В ответ раздаётся: — Шш-р-р-х-х-р. — Похоже пометка с ошейниками не была шуткой. — Похоже кому-то из нас придётся лишиться руки. Если не чего-то большего конечно, — угрюмо и вместе с тем невесело произношу я. Мы жмёмся к противоположной стене, стараясь избежать ползущих со всех сторон цветочных головок. — И почему же? Я коротко усмехаюсь, а затем взглядом показываю ему на ящик, стоящий на краю столика. Того самого столика, что вблизи кадок. А значит эти гончие достанут нас там за мгновение. Не больше. Мой напарник чертыхается. После чего оборачивается ко мне. Его глаза недобро сияют, когда он вытягивает ладонь. — О, нет. Что ты за джентльмен такой? — Считай это моей маленькой местью, — серьезно произносит он. — Местью? И за что же? — За то что ушла. — Я не понимаю… Чем больше он говорит, тем сильнее бьется мое сердце. В этот момент один из бутонов подбирается к нам так близко, что я успеваю лишь широко распахнуть глаза, когда Айен быстро вскидывает руку, и острие мелких лезвий скользит по его рукаву, распоров его на две части. Кажется, я вижу след крови… Не долго думая, я нагибаюсь, и пока Вэйсс отвлекает их, тянусь к тоненькому, темно-зелёному ошейнику, кончик которого едва заметно выпирает. Секунда – и я крепко цепляюсь за него. Он оказывается у меня в руках. Мое тело тут же поддаётся назад, и я спешно принимаюсь дублировать эту вещицу, пока моего напарника не загрызли до смерти. — Бин’ал’гроул, — шепчу я, сжимая в руках штуковину, что способна усмирить это поле бушующих цветов. Пора бы привыкнуть к тому, что мир совсем не такой, каким кажется на первый взгляд. Впрочем, как и выучить главное правило: «Из маленькой оплошности рождаются огромные последствия» и «Делай, что велено, покуда жизнь дорога». Думаю, отныне я стану чаще прислушиваться к ним. — Готово! — радостно произношу, удерживая в руках уже не один ошейник, а как минимум двадцать. Вэйсс оборачивается, своевременно уклонившись. Мы переглядываемся и понимаем друг друга без слов. Мгновение – и мы словно одно целое принимаемся за работу, одевая на каждый стебель волшебную вещицу, которой только стоит оказаться на цветке, и она уменьшается до его размеров. В эту же секунду растение резко замирает и обмякает, словно его напичкали снотворным веществом. Что, впрочем, я думаю не так уж и далеко от истины. Ведь, если принюхаться, то можно почувствовать едва тонкий аромат мелиссы. Ее часто используют для успокаивающих настоек и сонных порошков. Через несколько минут все растения закованы в волшебные ошейники, сдерживающие их хищную сущность. Мы переводим взгляд друг на друга, а затем одновременно улыбаемся. — Спасибо, — произносит Айен, глядя в мои глаза, и мое сердце снова оживает. Уголки губ приподнимаются. — Так держать. Еще несколько мгновений мы сверлим друг друга взглядом. После чего снова принимаемся за работу, продолжив начатое. На этот раз нам ничто не мешает, поэтому мы довольно быстро заканчиваем. Собираем все инструменты обратно в ящичек. Снимаем грязные перчатки и направляемся в сторону выхода. Правда прежде чем покинуть теплицу «гончих», Вэйсс произносит заклинание, и цветы снова оказываются свободными. В руке же парня появляется тот самый ошейник. Из оранжереи мы довольно быстро спешим в сторону общежития. Хотя быстро, наверно, слабо сказано. Ведь мы буквально бежим, поскольку до закрытия остались считанные минуты. А если быть точной, то всего три. Похоже борьба с маленьким монстрами заняла у нас куда больше времени, чем мы предполагали. — Давай же, Роуз, поторопись! — А я что делаю?! — На последнем издыхании произношу, выглядывая здание общежития, чьи двери уже так отчётливо вырисовываются перед нами. — Прохаживаешься прогулочным шагом? — не преминет съязвить он, и я ускоряюсь. Но не из-за его слов, а из-за страха оказаться на улице! Однако… Яркая вспышка озаряет здание общежития, а затем огромным куполом проносится над ним. Двери запечатываются магией – ручки сверкают алым. — Мы опоздали, — резко остановившись подле крылечка, с угрюмым выражением лица, выдаёт он, а затем упирается руками в колени, устало выдыхая. Я делаю тоже самое. Затем выпрямляюсь, пару раз выдохнув. И снова смотрю на двери. Алое сияние красноречиво говорит о том, чтобы мы даже не надеялись на поблажки. Вэйсс усмехается. И я перевожу на него весьма красноречивый взгляд. Он то ли спятил, то ли настолько зол. Не ясно. Однако все мои домыслы тут же развеиваются, ведь я слышу: — Впервые в жизни буду ночевать на улице. Я хмыкаю. — Ну когда-то же надо начинать. Он оборачивается, взглянув на меня. — Смею напомнить, Роуз, что ты в тех же условиях. Я задумчиво вздёргиваю бровью, мол говоря: «В самом деле?» А затем мои губы растягиваются в заговорщицкой улыбке. Теперь очередь Вэйсса в недоумении приподнимать брови. — Ты знаешь где нам можно переночевать, не так ли? — Определенно. — И где же? Я усмехаюсь. А затем уверенным кивком головы указываю в сторону приветливого, но в данный момент столь неприступного здания общежития и с улыбкой произношу: — У меня в комнате. И не нам, а мне. Поначалу он хмурится, словно не понимает о чем я. А затем усмехается, заставив меня мысленно скрипнуть зубами. Как же бесит! И как только я могла влюбиться в эту нечисть?! Вихрь меня раздери! Опять. Кажется, подобные признания становятся непроизвольными явлениями! Не медля, я схожу с места и обхожу задание, сворачивая за угол. — Стоп-стоп-стоп. — Айен резко хватает меня за запястье, заставляя остановиться. Я вскидываю подбородок, взглянув на него. — Ты это серьезно? Хочешь пробраться в общежитие после его закрытия? Немного подумав, я киваю. — А как же защита? — Всегда есть лазейка, благодаря которой можно проделать маленькую брешь, — скалясь в довольной улыбке, запальчиво говорю. Он качает головой. — Ты ненормальная. — Ох, ты только что догадался? Тогда мне жаль тебя. Я иронично усмехаюсь и продолжаю свой путь, пытаясь вычислить окно моей комнаты и не спутать его с окном злобной пиявки. — Именно этим ты всегда и привлекала меня, Роуз, — неожиданно произносит он со странными нотками в голосе. Я останавливаюсь, уставившись на него со всей неоднозначностью, что сейчас проступает в чертах моего лица. Но Вэйсс игнорирует меня, делая тоже самое – выглядывая необходимое нам окно. Секунда – и он останавливается напротив того, что слева. — Так, каков твой план? Я спешно беру себя в руки, решив оставить все вопросы на потом, а затем оборачиваюсь к деревянной раме. — Секунду. Или три, — с приглушённым смешком, проскользнувшем в голосе, произношу я, а затем припоминаю одно новое заклинание, которое узнала случайным образом. Это долгая история, но факт тот, что благодаря нему многие адепты умудряются повеселиться в городе до беспамятства, а затем как ни в чем не бывало вернуться обратно в общежитие. И поскольку нас не проверяют перед отбоем, отмечая каждого, словно маленьких нерадивых детей, многим это удаётся без должных проблем и легко сходит с рук. — Откуда ты… — начинает Вэйсс, но так и не заканчивает. Ведь яркая вспышка озаряет раму моего окна, а затем также быстро исчезает. — Ну вот. Готово! Медленно, не спеша я толкаю створки окон вперёд, стараясь не шуметь. Мгновение – и они легко поддаются мне, открыв проход в комнату. С тех пор как нас стало двое, наша комната превратилась в типичное жильё всех адептов. Коридор и две комнаты, соединённые небольшой гостиной. Я оборачиваюсь к Айену и, едва склонив голову набок, произношу: — Поможешь? Несколько секунд он смотрит на меня: неотрывно и так глубоко, что, кажется, дыхание замирает. А когда делает шаг вперёд и так дерзко улыбается, как умеет только он, то я окончательно теряю нить связывающую меня с моим сердцем. Оно безудержно рвётся наружу. К тому, кто без лишних усилий столь безжалостно и давно приручил его. — Конечно. Только, если ты любезно пригласишь меня к себе. С моих уст срывается злой и вместе с этим нервный смешок. — Вэйсс, ты сейчас так нагло напрашиваешься в гости? Или же тебе не терпится пробраться в постель к своей болотной кикиморе? Он хмурится. — Причём тут Айрин? — А разве вы не пара? — прямо и вместе с этим с вызовом произношу я. Однако вместо ответа Вэйсс неожиданно хватает меня за руку, резко тянет в сторону и прижимает к противоположной стене. — Что ты… — Тс-с. Он закрывает меня своим телом, нависая, словно огромная устрашающая тень. Оглядывается по сторонам. Я слышу какие-то звуки. Кажется, прямо от нас всего лишь в нескольких метрах видны отблески света, словно кто-то водит магическим фонариком из стороны в сторону, осматривая территорию. Несколько секунд мы стоим неподвижно. Я почти упираюсь носом в его ключицы, а мои губы едва касаются бледной кожи. В какой-то момент мне кажется, что его дыхание замедляется, а затем становится рваным, местами прерывистым. Он втягивает носом воздух, заставляя мою кожу покрыться мурашками. Наши взгляды встречаются, и губы Айена замирают в опасной близости от моих. Однако в этот момент все резко меняется. Вспышки от света неожиданно становятся ярче, шаги слышатся гораздо отчётливее. Сердце на мгновение останавливается. Черт. — Давай. Быстро наверх, — произносит Айен, но прежде чем снова подтолкнуть меня в сторону окна, слегка выглядывает за угол и едва слышно ругается. — Шевелись, Роуз. — Без лишних слов он хватает меня за талию, а затем приподнимает, помогая уцепиться руками за подоконник. — Похоже наш ректор решил ввести ночной патруль. Насмешливо хмыкаю и попутно приговаривая, ловко перекидываю одну ногу на подоконник: — И с чего бы это? Он ничего не отвечает. Лишь пристально наблюдает за тем, чтобы нас никто не заметил – иначе очередной отработки не миновать. Только вот… — Давай, тащи сюда свой зад, Вэйсс, — наконец оказавшись в своей комнате и на своих двоих, со вздохом произношу я. Мы встречаемся взглядами. И он даже умудряется усмехнуться. — Дьявол меня раздери! Неужели это приглашение? — Здесь кто-то есть? — вдруг раздаётся совсем близко, и мы замираем на месте, но лишь на мгновение. Вэйсс больше не припирается и, оставив свои глупые шуточки на потом, быстро взбирается на стену. Мгновение – и он оказывается в моей комнате. Я спешно закрываю за ним окно, плотно прикрыв створки, стараясь лишний раз не шуметь. А затем мы одновременно наклоняемся, пригнувшись корпусом к полу, стоит лишь увидеть человеческую тень. Несколько минут мы прибываем в неподвижном положении, а затем Айен осторожно выглядывает из-за нашего укрытия. Пару секунд вглядывается в темноту. После чего осторожно поднимается, вновь приблизившись к окну. — Ну что там? Он ушёл? Вэйсс осторожно подцепляет шторы, отодвигая их в стороны. И когда мне кажется, что мое терпение вот-вот лопнет, ведь страх медленно пожирает изнутри, а чувство адреналина параллельно подгоняет вперёд, лишая рассудка, он облегченно выдыхает и произносит: — Кажется, обошлось. Сдув упавшую на глаза прядь волос, я перестаю смотреть в пол и принимаю более-менее удобную позу, облокотившись о бортик кровати и вытянув ноги. Вэйсс несколько секунд мнётся возле окна, снова выглядывает наружу, а затем, не долго думая, садится напротив меня. Теперь мы совершенно одни. Если, конечно, не считать пиявки, посапывающей в дальней комнате. Лишь отблески света, исходящие от луны, изредка падают на наши лица. И сейчас как никогда передают всю красоту парня, что сидит напротив меня. Каждая чёрточка его лица выглядит идеально. Даже тени ложатся так, что каждая линия скул, подбородка и носа становится ярче, отчётливее, заставляя общую картинку заиграть новыми красками. Это как увидеть солнца с двух сторон: не только с земли, но ещё и из под водной глади, где оно видится совершенно иначе. И эта новая сторона, новое видение пугает, но в то же время так невообразимо притягивает. «Опасно притягивает…» — думаю я, когда мы неотрывно смотрим друг на друга. — Почему ты на меня так смотришь? Медленно моргаю, отгоняя непрошеные видения, и тут же произношу: — А ты? Я не настолько потерянная, чтобы не заметить, как он, в свою очередь, пробегает глазами по моему лицу. Как медленно блуждает по рукам, как наблюдает за тем, как вздымается и опускается моя грудь… — Ты красивая, — не увиливая, не опуская взгляд, произносит он, в который раз лишив меня почвы из-под ног. Айен едва склоняет голову набок. Выражение его лица серьезное и такое красивое, что мое сердце замирает, когда он произносит: — А ты? «Ты тоже…красивый. Безумно красивый…» — мысленно говорю я, но в ответ лишь откашливаюсь и, как ни в чем не бывало произношу: — Пытаюсь понять почему ты такой дурак. Он едва слышно усмехается, оперевшись локтями о колени. Теперь его кисти рук свободно свисают вниз в довольно небрежном жесте. — И как? — Увы, безрезультатно, — нарочито наигранно вздыхаю я. Ещё мгновение наши взгляды неотрывно следят друг за другом, а затем я отвожу свой первой и поднимаюсь на ноги. Медленно стягиваю покрывало и кидаю его на пол парню. — Так и быть, Вэйсс, можешь поспать сегодня здесь. Но учти, что прежде чем наступит рассвет, ты должен отсюда убраться. Он поднимается со своего места, оставив мягкое шерстяное покрывало валяться у него под ногами, а затем произносит: — Ты все еще злишься, Кэсс? Я хмурюсь, а затем отворачиваюсь и, делая вид, что пытаюсь приготовиться ко сну, в то время как все внутри переворачивается, безразлично произношу: — С чего ты взял? Мне совершенно безразлично. — В самом деле? — вдруг слышу я совсем близко, а затем чувствую, как его пальцы едва касаются моих. Чувствую спиной как опускается и поднимается его грудь. Чувства, что клубятся внутри меня, извиваются, словно потревоженные змеи, пробуждают во мне несоизмеримую злость и в то же время заставляют беспрепятственно покориться им. Мое сердце пылает, словно горит в агонии. И я резко разворачиваюсь. Вздёрнув подбородком, впиваюсь в него ненавистным взглядом. — Что ты хочешь от меня услышать?! — Я повышаю голос, но тут же умолкаю, припомнив о наличии соседки. Айен на мгновение прислушивается, а затем снова переводит взгляд на меня. Только вместо ответа он неожиданно притягивает меня к себе и заключает в объятья. Его пальцы касаются моей талии, заставив меня на мгновение вздрогнуть, а затем сцепляются в замок. Я дергаюсь, но он крепко удерживает меня, сказав: — Я скучал по тебе, Роуз. Все это время, что мы были в ссоре, я ужасно скучал по тебе. — Чт-то?.. Ты не в себе? — сглотнув, растягивая слова, говорю я. Но в ответ чувствую, как он покачивает головой. — Почему тебе всегда так трудно поверить мне? — Потому что ещё с детства я выучила этот урок, — с горькой и вместе с этим светлой усмешкой произношу я. — Но ты забыла одну важную деталь. — И какую же? Следует молчание, за время которого я слышу биение собственного сердца, что вот-вот выпрыгнет из груди. А затем он все же произносит, шепнув мне на ухо: — Мы больше не дети. Не знаю почему, но в последнее время эта фраза все чаще срывается с наших уст и при этом имеет весьма странный, действенный эффект. Словно с тех времён между нами и в самом деле что-то изменилось. Мы не просто повзрослели, мы изменились сами. И, кажется, та маленькая, детская нить, что связывала нас годами, росла вместе с нами и стала ещё…сильнее? Словно почувствовав это в который раз, я резко выдыхаю, а затем слёзы катятся по моим щекам. Я шмыгаю носом и тут же слышу: — Эй, Роуз, только не говори, что ты плачешь? Он медленно отстраняется от меня, хотя так и не отпускает, заставляя находиться в кольце его тёплых рук. Почувствовав себя жалко, я спешно отворачиваюсь и мысленно чертыхаюсь. — Тебе показалось, — стараясь загнать слёзы куда подальше спешно произношу я, но Айен опережает меня, приподняв пальцами мой подбородок. Теперь мы неотрывно смотрим друг на друга. Но улыбка, растянувшаяся на его губах, все портит. А затем он дерзко произносит: — Ну же, Роуз, признайся, ты тоже по мне скучала. Я фыркаю и тут же скидываю его пальцы со своего лица. — Вот ещё! «Ещё как!» — вопит мое сердце, но я грубо его затыкаю. И без этого сегодняшний день для меня полон слабостей и ловушек, от которых так трудно уворачиваться. Айен усмехается. Но когда я, воспользовавшись его заминкой, собираюсь увернуться и наконец лечь спать, он снова тянет меня на себя, а затем мы оба падаем на кровать. Я охаю. — Ты нормальный?! — Нет. — И зачем я спрашивала? — говорю сама себе. — Разговариваешь сама с собой? Я отодвигаюсь от него к стене, нахмурившись. — Всяко лучше чем с тобой. Уголок его губ дёргается. Он кладёт руки себе под голову и неотрывно смотрит на меня. Я тихо усмехаюсь, ляпнув: — Если бы не знала тебя, то подумала бы что ты ко мне неровно дышишь. Мгновение он молчит, а затем насмешливо произносит: — Может быть. Устало выдыхаю, не приняв его слова во внимание. — Я тебя ненавижу, — коротко произношу, констатируя всем известный факт. Однако только я знаю, что хотя он и истинный, но говорит совсем об обратном, ином значении. — Я тебя тоже, — спокойно произносит он. Мы одновременно перекатываемся на спину, глядя в потолок. И не проходит нескольких мгновений как мы смеёмся в голос. Тихо, едва различимо. Но эти звуки самое искреннее и невероятное, что было между нами за последнее время. В конце концов я совершенно не замечаю того момента, когда засыпаю. И впервые за долгое время на душе так легко.