Академия отпетых некромантов. По ту сторону

Кабинет ректора не самое лучшее место для адептов. Я бы даже сказала иначе, это последнее место, куда должны попадать адепты. Временами мне даже кажется, что в аду куда более гостеприимны и снисходительны. Но разве у нас есть выбор, когда на кону стоят не только наши жизни, но и жизни всех остальных? Жизни живых существ? Наше счастье – до академии мы добрались без препятствий. Хотя надо признать – парни держали крепкую оборону, выстраивая на ходу защитные заклинания. Впрочем, лошади также не подвели нас и весьма помогли. Ведь увидев до боли знакомые ворота, мы все дружно выдохнули. Однако это облегчение так же быстро испарилось, когда даже не успев толком слезть с наших провожатых, мы нос к носу столкнулись с ректором, ожидающим нас прямо у входа. Удивительно, но при встрече он промолчал и, оглядев наш потрёпанный вид, молча развернулся и направился в сторону главного корпуса. Мы также молча последовали за ним, не оправдываясь и не задавая лишних вопросов. Однако именно такое поведение этого мужчины и пугало всегда больше всего. Прошло около десяти минут, а мы все четверо по-прежнему сидим на диване и потеряно смотрим в пол, пока мистер Дегран наблюдает за видом из своего окна. Но в конце концов произносит, заставив нас вздрогнуть, когда его взгляд встречается с каждым: — Впервые за все время моего служения академии у меня нет слов. И вовсе не потому, что мне нечего вам сказать, мои дорогие адепты. А потому, что эти слова вам совершенно не понравятся. Если некоторые из них вы вообще знаете. Я сглатываю. Лин сжимает ткань своего плаща. Вэйсс не шевелится, замерев словно статуя. А Кид плотно сжимает челюсти, отводя взгляд. Что сказать? Мы здорово накосячили. Опять. Но… — Смею заметить, что изначально всему виной были не мы, а Братство, — уверенно произношу я, а затем столь противоречиво и неуверенно поднимаю взгляд на мужчину. Он недовольно сводит брови возле переносицы, одарив меня одним из своих самых говорящих взглядов. И если бы я не знала, что наш ректор чистокровный маг, то причислила бы его к родословной демонов. Уж больно выразителен его взгляд и повадки тирана, изредка просачивающиеся в жестах и словах. Он делает медленный вдох, а затем выдох. После чего садится в кресло и уже более спокойно произносит: — Рассказывайте, что с вами приключилось. О том, как вы сбежали, говорить не обязательно. Ведь я итак знаю, что вы нагло пользуетесь подземными ходами, которые к слову в скором времени будут запечатаны. Я едва усмехаюсь. — Как-будто у магии нет лазеек. В кабинете снова повисает неловкое молчание. Взгляд мужчины выглядит ошарашенным и вместе с этим по-странному воодушевлённым. Ой. Кажется, я ляпнула это вслух. Спешно прикрыв рот руками, на случай если мне ещё захочется ляпнуть что-то неподобающее, я опускаю взгляд. Думаю, что сейчас со стороны я выгляжу нелепо. Но, что ещё нелепее всего, так это мой талант подставлять саму же себя! На этот раз первым начинает говорит Ойен. Он весьма обеспокоен происходящим. Затем к нему подключается Вэйсс, изредка дополняя те или иные детали, которые интересуют мистера Деграна. Меня же никто не трогает и, кажется, не замечает. Но я только рада. Маленькая передышка от ужасов, таящихся в этом мире, мне не помешает. И похоже, что моя подруга разделяет мои суждения. Ведь Лин, как и я, не вмешивается в разговор. Но при этом очень внимательно слушает, то и дело хмурясь. Когда парни заканчивают излагать детали дела, то впервые за все это время я вижу, как лицо мужчины теряет былые краски. Однако не ужас проглядывает в прорисованных чертах лица, а…непоколебимая уверенность в том, что пора незамедлительно действовать. В конце концов, глядя на это, могу с уверенностью сказать, что погоня за чокнутыми фанатиками превратилась в настоящий апокалипсис. Проще говоря, там, где казалось проступали лишь небольшие пятна, появились развалины с бездонными ямами. И куда они утянут нас неведомо никому. Лишь одни Боги знают, чем в итоге закончится эта борьба. Борьба добра и зла. Борьба света и тьмы. Мистер Дегран резко поднимается с места, а затем вызывает свою помощницу. После чего снова переводит взгляд на нас и произносит: — С сегодняшнего дня вы под арестом. — Что?! — хором восклицаем мы, и тут же поднимается следом. Но выражение лица нашего ректора непреклонно. — Повторяю ещё раз. С этого дня вы все четверо под арестом. Строго посещаете свои занятия по расписанию, а затем отправляетесь по своим комнатам, откуда ни ногой. Единственное место, где вам разрешено быть – столовая. И только в обеденный перерыв. В остальное же время вы должны вести себя тихо и незаметно. Что делать с вами дальше я решу позже. — Но как же… — растеряно начинает Сайви, и я подхватываю: — Это несправедливо! Да мы виноваты, что ослушались вас. Но, если бы не мы, то кто знает, чем в итоге все обернулось бы! Сейчас у нас по крайне мере есть шанс на военные действия и оборону. Удивительно, но мужчина не пресекает мое поведение, а вместо этого согласно кивает. — Именно поэтому, как ректор данного учебного заведения и тот, кто за вас отвечает, я обязан обеспечить вам защиту. Поэтому повторяю в последний раз – из комнат ни шагу. Если же вы ослушаетесь, то исключение из Блэкрэйвэн будет самым малым, что я сделаю. Вам понятно? Он поочередно смотрит на каждого из нас. Но, как и всегда, на мне его взгляд задерживается по-особенному долго. Поэтому мне не остаётся иного варианта, как покорно склонить голову и сказать: — Все ясно. — Отлично. Тогда вы можете идти. Мы разворачиваемся в сторону выхода, но вдруг слышим: — И ещё… О том, что сегодня произошло, никому. — Мы все понимаем, — с почтением отвечает Ойен, и мы трое согласно киваем. Тогда мужчина устало выдыхает и знаком велит нам уйти прочь. — И, что мы будем делать? — спрашиваю я, когда мы четверо спускаемся по лестнице, чтобы вернуться в общежитие. — Ничего. На этот раз ректор, прав, как никогда, — раздаётся голос Кидмана, и я хмурюсь. — Нам остаётся только довериться ему. — Согласно кивает Сайви. — Они правы, — вступает Вэйсс. — На этот раз мы сделали все, что могли. И даже больше. — Но камень… Мы так и не уничтожили его, — говорю я и тут же останавливаюсь, взглянув на друзей. Все трое задумчиво хмурятся, а затем Лин неожиданно произносит: — Если мы не можем его уничтожить обычными заклинаниями, а время для ритуала упущено и ждать следующего слишком долго, то, как на счёт того, чтобы спрятать его там, где безопаснее всего? — Где?! — произносим мы трое одновременно, с нескрываемым интересом взглянув на Лин. — В подпространстве. Никто, кроме нас, не сможет призвать его. — Отличная идея, — одобрительно произносит Ойен, и Вэйсс кивает, сказав: — Так и поступим. А пока понаблюдаем за тем, что будет дальше. В итоге остановившись на этом варианте, мы молча доходим до общежития. Правда прежде чем я успеваю зайти внутрь, последовав за ребятами, Айен останавливает меня, и я оборачиваюсь. — Ты должна пообещать мне, — с немыслимо серьёзным выражением лица произносит он, и я теряюсь. Он отпускает мою руку, и теперь я полностью оборачиваюсь, прямо взглянув на него. — Что именно? — Пообещай, что ты больше ничего не предпримешь, что ты больше не будешь в это лезть, по крайне мере до тех пор, пока от нас не потребуют какой-либо помощи. Пообещай мне, Роуз, что ты последуешь словам ректора и…позаботишься о своей безопасности. Я замираю на месте, не в силах совладать с чувствами, охватившими меня в данный момент. А затем едва слышно произношу: — При одном условии… Он удивленно вздергивает бровями, но в конце концов произносит: — И каком же? Я закусываю губу, пытаясь сдержать своё сердце, но затем все же произношу: — Не смотри на меня так больше. Вэйсс непонимающе моргает, и тогда я решительно делаю шаг вперёд. Оказавшись в нескольких миллиметрах от него, я снова говорю это, прямо глядя в его глаза: — Не смотри так. Я делаю паузу, за время которой все внутри сжимается в тугой узел, от которого мои внутренности содрогаются, по телу разливается адреналин, и все вокруг в очередной раз превращается в невзрачную пыль. Все, кроме этих глаз… — Иначе мое сердце просто остановится… — с уверенностью говорю я, чувствуя, как атмосфера между нами незримо меняется. Это маленькое признание так легко слетает с моих уст, что на мгновение мне становится легче. Однако стоит снова взглянуть в его глаза, и я понимаю, что эти чувства реальны. Поэтому прежде чем натворю глупостей, спешно разворачиваюсь и ухожу внутрь. Теперь нам остаётся только ждать и внимательно наблюдать. Время расставит все по своим местам. Абсолютно все.