Академия под ударом (СИ)

— Здрав будь, охотник! Дело пытаешь, аль от дела лытаешь?

— И тебе не хворать, Звонарь, — в такт откликнулся Оберон. — Тебе какой интерес до моих дел?

Звонарь подошел поближе и негромко ответил, на чистейшем литературном языке и без следа дурашливости:

— Здесь за несколько минут до тебя появился некий господин, который очень интересовался тем, куда поехала невеста декана факультета темной магии. Два поезда сразу уходило, он не разобрался. Кассир сказал, что эту информацию сообщает только полиции или родственникам, на что господин ответил, что он послан ее братом. Но посланник брата это не сам брат, так что пришлось ему разворачиваться ни с чем.

Оберону показалось, что кто-то провел по его позвоночнику ледяным пальцем. Такое же чувство у него появлялось во время охоты, когда удавалось разминуться с кем-нибудь вроде горного барбака, способного выпустить человеку кишки одним ударом когтистой лапы.

Элизе очень повезло. Оставалось надеяться, что Оберон успеет перехватить ее в Эбро.

Эдварду не сиделось на троне, пока Элиза была жива. Господи Боже, зачем она отправилась куда-то без Оберона, без защиты и помощи, в одиночку! Пока ей везет, но сколько продлится это везение?

— А до этого миледи зашла в наш ломбард, — продолжал Звонарь и мотнул головой в сторону меняльного угла. — И продала там необработанный алмаз, с нашей выгодой, разумеется. Естественно, мы все сразу же заинтересовались ее родней и посланниками этой родни.

Оберон усмехнулся.

— И где же сейчас этот посланник? — поинтересовался он, прекрасно зная, что тот не ушел отсюда своими ногами.

Щербатая улыбка Звонаря была просто очаровательной.

— Один мой приятель уложил его отдохнуть, — ответил он. — Там, возле спуска. Найдут его через часок-другой. Извини, конечно, что мы так с твоей якобы родней и ее слугами, но уж очень стало неприятно, что он тоже тут толчется и вынюхивает. Сам понимаешь, у вас интерес, у нас интерес, полиция и управа постоянно жалом водят, все смотрят, не видать ли где барыша, а тут еще и новые лица замаячили. Да и к тому же, — Звонарь усмехнулся и потер грязное пятно на носу, — у генерала Леклер сыновей не было. Мы тут газеты не только на подтирку используем.

— Я не в обиде, легкой тебе ноги, — произнес Оберон старое воровское пожелание, и Звонарь снова осклабился.

— И тебе не хворать, охотник, — ответил он, снова приподняв шляпу.

На том и разошлись. Звонарь скользнул в боковой выход с вокзала и пошел по дорожке в сторону поселка. Оберон вышел на перрон, сел на лавку — скоро придет его поезд, скоро он перехватит Элизу.

Оставалось немного.

Еще ни один оборотень не уходил от Оберона Ренара.

Эбро был крупным транспортным узлом с огромным гулким зданием вокзала и несколькими перронами, здесь на стоянке было одновременно пять поездов, и Оберон добежал до нужного вагона практически в последнюю минуту — угрюмый кондуктор убирал лесенку и готовился запирать дверь. Уже почти стемнело, недавно прошел дождь, и свет фонарей размазывался по мокрой брусчатке, словно следы оборотня. Входя в коридор вагона первого класса, Оберон невольно дернул носом, поймал лисий запах, и ему сразу же сделалось легче.

Элиза была жива. Их преследователи, возможно, уже обнаружили мертвеца возле северного вокзала, но пока у Оберона и Элизы еще было время. Пока отрапортуют руководству, пока решат, что делать дальше — они успеют добраться в Заболотье.

Проводник открыл дверь купе, поклонился, ожидая чаевые. Оберон прошел мимо него, и тот мрачно посмотрел вслед: тоже, знатные баре, едут первым классом, а кроны жалеют доброму человеку. Оберон сел на диванчик и, глядя в окно на то, как вокзальные полицейские лениво мутузят какого-то оборванца, подумал, что Элиза сейчас в соседнем купе, за стеной.

Он прислушался, но ничего не услышал. Элиза сидела тихо, как мышка, Оберон чувствовал ее тихий запах и надеялся, что она заперлась изнутри. Когда поезд мягко качнулся и неспешно поплыл вдоль перрона, Оберон легонько стукнул в стену.

Тишина. Потом Оберон уловил едва слышный вздох.

— Ну неужели ты думала, что сможешь от меня сбежать? — негромко сказал он и сунулся в свой рюкзак. В его недрах было много интересных вещиц, и одна из них — универсальная отмычка. Оберон выглянул в коридор — никого. В мягком сиянии ламп вагон казался каким-то неживым, но Оберон уловил негромкие голоса в одном из купе. Компания выпивох; он повел носом, ловя малейшие изменения в магическом поле — никакой опасности. Просто господа, которые едут по своим делам и скрашивают дорогу приятной беседой и хорошей выпивкой и закуской.

Он бесшумно прошел к отнорку проводника, заглянул — тот сидел, уткнувшись в газету с крестословицами, вписывал буквы в клетки, высунув язык от усердия. Оберон понимающе кивнул и двинулся к двери в купе Элизы.

Отмычка сработала легко и мягко, послышался негромкий щелчок, и дверь поплыла в сторону. Оберон скользнул в теплый полумрак купе, и на него тотчас же обрушилось что-то тяжелое и душное, а в следующий момент его весьма ощутимо ударили по печени маленьким крепким кулачком, и ледяной голос Элизы произнес: