Академия расхламления. Квартира с сюрпризами

И еще одна проблема — это пыль. Там ее столько, что я чудом удерживалась от того, чтобы не расчихаться, находясь в комнате. Шторы, диваны, ковры, одежда — все это сейчас впитало в себе, наверное, килограммы пыли! А влажную уборку там не сделаешь, надо сначала убрать ковер. надежно прижатый массивным диваном и креслом. Я представила себе, как я пытаюсь протереть бесконечный хрусталь и фигурки в шкафу, и мне как-то даже поплохело. Ничего, глаза боятся — руки делают!

Наверное, последнюю мысль я произнесла вслух, потому что в ответ раздался голос Домани:

— Правильно говоришь, Анечка, правильно!

— Ой, — улыбнулась я, глядя на домовушку. — Как ты...

И осеклась, подбирая слово. Помолодела? Похорошела? В последние разы, когда мы виделись, лицо домовушки было все-таки похожим на бабушку, крепкую, не дряхлую, но все-таки пожилую женщину. Сейчас ее морщинки разгладились, и ей на вид невозможно было дать больше тридцати.

— Что с тобой? — решила спросить я.

— А, это, — Доманя лукаво усмехнулась и поглядела в зеркальце, вынутое из-за пояса, — это значит, что ты, Анечка, хозяйкой своему дому становишься!

— Но я только-только открыла двери, еще даже не убирала ничего, — сказала я, — только разве что форточки открыла.

— За этим долго не станет, — убежденно произнесла Доманя. — Но это надо отметить как следует. Так, что тут у нас есть?

Она посмотрела на сковородку, где я залила яйцом остатки скукожившихся, подгоревших вчера полуфабрикатных овощей. Да уж, не самое вкусное угощение.

— Ну, еда не праздничная, — сделала вывод Доманя. — Значит, сейчас немножечко поколдуем!

В мгновение ока содержимое моей сковородки окутала теплая золотистая дымка, вкусно пахнущая мясом и специями. Теперь там разогревалось какое-то ароматное, пряное мясо с овощами и золотистым рисом. На столе появилась соусница, а еще блюдо с маленькими затейливыми пирожками и какой-то холодненький с виду напиток — розовый, с ягодами, в запотевшем кувшинчике. Мой рот так и наполнился слюной — до чего же вкусно пахнет и аппетитно выглядит!

— Слушай, Доманя, — спросила я, когда мы разложили еду по тарелкам, — а как вы, домовые, тогда друг друга узнаете, если у вас внешность меняется со сменой хозяюшек?

— Так по ауре, конечно, — ответила домовушка словно говорила про всем известный факт.

— Иначе бы такая путаница была.

Когда мы отдали должное всем вкусняшкам на столе, я решилась:

— Хочешь комнаты посмотреть?

— Хочу. — Доманя поднялась со спинки стула и поплыла по воздуху, левитируя невысоко над полом.

Я распахнула дверь.

— Вот, смотри. Как думаешь, быстро я справлюсь?

Доманя окинула быстрым и цепким домовушкиным взглядом бардак в помещении и, подумав, сказала:

— Ну, к осени точно управишься. Я, конечно, чуть-чуть помогу, но многого сделать не смогу... Была бы эта квартира в Авирейе — дело другое.

— Ой, ты с пылью тогда так здорово помогла, — вспомнила я. — Но пыль-то ладно, справлюсь и сама, мне главнее вот что: ты не могла бы какую-нибудь штучку принести — такую, чтобы магический этот амулет почувствовать. А то мама придет или сестра вдруг помогать, еще выбросят случайно.

— Хм, — задумалась Доманя. — Попробую сейчас сама почуять, если не получится, то постараюсь специальный приборчик в лабораториях взять.

И она, прикрыв глаза, выставила вперед руки. Я затаила дыхание, чтоб не мешать. Даже хламовички скрестись перестали.

— Кажется, что-то чувствую. — Она приблизилась к шкафу-стенке. — Вот тут...

Я открыла дверцу, но из шкафа выпал. очередной конверт с силуэтом птицы.

— Письмо! — Даже не знаю, чего в моем голосе было больше, радости от находки или разочарования.

Я сразу же открыла конверт и прочла: “Анюта, вот амулет обещанный. Спрячь его, никому не показывай, пока не настанет время подходящее. Я так хочу поскорее увидеть тебя, обнять, родная, жить не могу без тебя ”.

Мне стало немного грустно — как же им не повезло-то так? Вот читаю сейчас эти строчки и знаю, что бабушки давно нет, что этому никогда не исполниться... Так чего ради я ищу амулет? Чтобы самой посмотреть на бабушкиного несостоявшегося мужа?

“Учусь я на военного мага, все дни заняты, а ночью заснуть не могу, все мысли о тебе: как ты там? И весточки ведь не пришлешь. Вся надежда на амулет этот.

Тут столько чудес в мире разных, вот бы тебе показать — а напишу, не поверишь же, я бы и сам не поверил, если бы не очутился тут.

Обнимаю. Степан”

— Домань, — сказала я, вернув в конверт письмо, — а как нам поможет амулет? Бабушка умерла, да если бы и нет. Может, он давно забыл ее, тоже женился, детишек завел, сейчас внуков нянчит. Я, что ли, с ним встречусь? И что я ему скажу?

— Нет, не забыл, — сказала Доманя. — Если бы он забыл ее и разлюбил, то все бы эти письма исчезли. Поверь, тут что-то неспроста с этим амулетом. Найдется он. Я тогда прибор принесу, может, с его помощью и обнаружим. И расхламляться не бросай, как-то твое расхламление с амулетом связано. Я попробую про такие штуки узнать — не моя это специальность, но у людей знающих попрошу разъяснить.

— Да как он хоть выглядит? — Я растерянно развела руками. — Найди то — не знаю что?