Академия тишины

— Верно, — адьют явно собирался продолжить, но вдруг тишину нарушила Мэй: её дрожащий голосок прозвенел неожиданно громко, отчего она залилась краской от шеи до самых корней волос:

— Пр-ростите, отказ от речи и… слуха?

Мы с Леном тоже выжидательно замерли.

— Совершенно верно, — спокойно ответил адьют. — Первый курс Академии предполагает безмолвие адептов. Второй — тишину. Разве вам не рассказывали?

…Нет, нам ничегошеньки не рассказывали. Демоны! Как мы должны будем учиться, если нас лишат даже возможности слышать?! Демонов Джонатан Оул с его новаторским подходом к образованию…

Мы сидели в пустующей допросной — скорее всего потому, что здесь было безлюдно и тихо — оставалось только порадоваться тому, как мало в нашей стране не законопослушных граждан, но порой мне казалось, что адьют просто постепенно решил приучать нас к этому неуютному местечку.

— Несмотря на то, что маги жизни с самого начала ставили перед собой крайне высокую и благородную цель, они никогда не гнушались никакими средствами для достижения оной. Именно из-за их экспериментов с… — адьют позволил себе небольшую паузу, — с живым материалом королевская власть вскоре обратила внимание на немногочисленную коммуну Джонатана Оула и стала разбираться с тем, какие идеи внедряет сей благородный наставник. Однако к тому времени Оула не стало. Он был тогда уже очень и очень стар, но многие предполагают, что дело было не в возрасте. Просто сэр Молчун, как прозвали его местные крестьяне, не желал разбираться с последствиями своего учения, после чего и ввёл сам себя в долгосрочный стазис, из которого его уже никто не смог вывести.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Так он до сих пор жив?! — благоговейно прошептал преданно внимающий адьюту Лен.

— Адепт Вейл, не говорите глупостей, с тех пор прошло три сотни лет, это попросту невозможно…. Так или иначе, но Тарольская королевская династия обратила внимание на последователей Оула. И эти взаимоотношения отнюдь не были простыми.

Мужчина замолчал, а я неожиданно посмотрела на его обтянутые тончайшей телячьей кожей кисти рук. Пальцы слегка подрагивали, и, похоже, он был не в силах справиться с их неритмичным тремором. Неужели маска всё же вынужденная мера, а не желание сохранить инкогнито?

Мне стало неприятно и захотелось прервать молчание.

— Не были простыми для кого?

— Для обеих сторон, — уклончиво отозвался наш добровольный лектор. — Ряд магов… не пожелал завершить свои противные небу и человечеству эксперименты и взять ответственность за уже содеянное, так что они понесли заслуженное и довольно суровое наказание. При этом они сопротивлялись и… мстили. Семья Гертина Тарольского, сына основавшего этот дворец Гратриха, пострадала, его жена и дочь погибли.

Мы удивлённо переглянулись. Я, конечно, знатоком истории не была, но вряд ли забыла бы столь чёрную её страницу.

Королева и принцесса погибли в результате стычки со вздорными магами?! И эти маги не просто не были развеяны на ветру — может быть, и были, кстати — но королевская династия поддержала и продолжает три столетия поддерживать существование Академии, основанной соратниками убийц?

***

В отличие от довольно-таки путанных и не всегда определённых рассказов, практика была более чем конкретна. Нам показывали магические плетения — причём чаще всего даже не объясняя подробно суть и предназначение заклинания. В первые три выезда мы должны были просто распутать или уничтожить их. В случае затруднений адьют помогал нам или подсказывал, но делал это с очевидной неохотой. За работой трех адептов следил, пристально, внимательно, я чувствовала кожей его оценивающий и холодный взгляд, который отчего-то полностью выбивал меня из состояния душевного равновесия, так что нередко магические нити предательски лопались, и приходилось их сперва тайком восстанавливать, а потом возвращаться к первоначальной задаче. Это было непросто. В Академии я привыкла к учебному, то есть так или иначе немного сниженному формату нагрузки, тогда как здесь всё было по-настоящему.

В четвёртый выезд — предпоследний перед летними каникулами и началом обучения на втором курсе — мы отправились не по проторенной дорожке вниз в подземелье королевского дворца, а напротив, узкой и тёмной лестницей поднялись наверх. Мне показалось, что наш путь вёл гораздо правее изначально намеченного пути, но этого быть не могло — тогда мы бы оказались в личной королевской башне. Интерьер лестницы и небольшого узкого коридора был донельзя строг — никаких ковров под ногами, никаких картин на стенах.

Каменный пол. Окошки в форме арок на стенах, небольшие, чем-то напоминающие бойницы. Несколько светящихся сфер, медленно покачивающихся под потолком. Мы миновали две или три наглухо запертые двери и свернули в четвёртую — адьют достал ключ и вставил его в скважину замка, из чего я сделала вывод, что в комнате никого нет. Однако я ошиблась.