Академия туманного острова

Только меня пугала не боль, не смерть, а то, что я могу оставить папу одного, как это сделала мама. Конечно, судьбу не предугадаешь. В любую секунду может случиться что-то непоправимое, хочешь этого или нет, но я старалась заботиться о жизни. Считала своей обязанностью оставаться живой и быть рядом с отцом. Он столкнулся с множеством утрат, мне не хотелось в очередной раз заставлять его скорбеть.

Теперь папы не стало, и мне незачем себя беречь. Может быть, поэтому я согласилась отправиться на остров. Жить в изолированном месте, окруженном водой, вместе со странными людьми, ходить одной по темному лесу, сидеть на разрушенном маяке, лезть с подозрительными вопросами… Здесь я, будто, специально искала опасность. Может быть, хотела умереть?

Воскресение стало моим любимым днем, потому что из-за службы отменяли зарядку. До храма я решила дойти по дороге, ведущей через второй больничный корпус. При свете дня здание оказалось не таким жутким, как в темноте, но от него все равно веяло обреченностью и одиночеством.

Ветер раздувал черную мантию и пытался затеять игру с моими волосами, но их густота не позволяла этого сделать. Пышные кудри тяжелым грузом лежали на моих плечах и не желали двигаться. Рассердившись, ветер вырвал венок из плюща, который я держала в руках. Украшение устремилось к небесам, но зацепилось за острие забора. Мне пришлось превратиться в кенгуру и прыгать, чтобы добраться до венка.

Когда акробатический номер подошел к концу, я устало вздохнула и подняла взгляд на больницу. Оказывается, у меня был зритель. Из окна третьего этажа за мной наблюдали. Я прищурилась, стараясь, разглядеть человека. Девушка с длинными прямыми волосами смотрела на меня и, кажется, улыбалась. Видимо, ее позабавили мои прыжки. Когда пациентка поняла, что ее заметили, она мне помахала. Я вполне вежливый человек, но отвечать на приветствие не стала. Честно говоря, мне стало жутковато.

Переступив порог храма, я словно оказалась в Академии волшебников. Помещение было заполонено людьми в черных мантиях: кто-то сидел на скамейках, кто-то разговаривал, кто-то играл с ручной крысой. За кафедрой возвышался Эрнест, тоже в мантии, однако не черного, а темно-фиолетового цвета. На голове венок. Удивительно, как он не соскользнул с его лоснящихся блеском волос. Не успела я занять место, как увидела, что Эрнест призывает меня рукой.

– Иди сюда! – приказным тоном сказал лидер общины и указал на место в первом ряду.

Непонятно, с чего такая честь, но я послушно пошла к месту. За мной с интересом наблюдали другие представители элиты первого ряда: Шандор, Дорос и один незнакомец, голову которого вместо волос покрывали татуировки. Набитые длинные стебли с шипами и черными бутонами доходили до ушей и спускались по шее. «Какой смелый мужчина», – подумала я, но это оказалась женщина. Хищное выражение лица и своеобразная прическа делали ее похожей на коршуна.

– Я лучше здесь, – послышался знакомый голос позади меня.

Конечно, Эрнест приглашал сесть вперед не меня, а Ария. Я обернулась, чтобы подтвердить свою догадку. Одноклассник мельком глянул на меня и сел на скамейку в последнем ряду. Эрнест не стал при всех утраивать скандал, но одарил сына недовольным взглядом. К нему подошла женщина с татуировками на голове и что-то прошептала на ухо, взяв при этом за руку.

Обращая внимание только на лидера общины, я не сразу заметила призывы Рори, а она, точно, махала именно мне. Дреды были подняты вверх и напоминали многоэтажную башню, а венок сошел бы за зеленую изгородь.

– Зря Арий ослушался отца, – вздохнула Рори.

– Почему?

– Эрнест убьет всякого, кто будет ему перечить, – подруга увидела изумление на моем лице и поспешила добавить, – в переносном смысле. Он не терпит непослушания. Однажды мы с Арием опоздали домой на минуту, и Эрнест очень разозлился. Приказал моим родителям меня наказать, и я несколько месяцев была под домашним арестом. С Арием поговорил лично. Он только через неделю пришел в школу, как только «последствия» того разговора начали заживать.

Я немного обернулась, чтобы украдкой взглянуть на Ария. Парень сидел с опущенной вниз головой, нахлобучив капюшон. Он всегда выбирает одежду, которая полностью скрывает тело. Может, Эрнест продолжает вести с сыном «разговоры», а излишек ткани скрывает доказательства?

К нам подошел Оскар. Я решила, он хочет отчитать меня за прогул, но вспомнила, что занятие будет только завтра. Седовласый старик мотнул головой в сторону выхода, намекая, следовать за ним. Рори озадаченно на меня посмотрела, я лишь пожала плечами. Мне самой было неизвестно, в чем дело.

– Ты сегодня будешь играть, – шепнул Оскар, когда мы отошли за скамейки.

– Что? Но я недавно занимаюсь, я не смогу!

Во мне начала зарождаться паника. Публичные выступления – еще один мой страх. Говорят, с опытом становится легче, но для меня каждый раз на сцене был настоящей пыткой. Я всегда лажала, и приходилось снова и снова проходить через позор.

– Приказ Эрнеста. Он хочет посмотреть, чему ты научилась, – отчеканил Оскар.