Академия туманного острова

Арий продолжал тащить меня за руку, как непослушного ребенка. Что он хотел? Сбежать? Это была бы бессмысленная затея, если только где-нибудь не припрятана лодка, а еще лучше корабль со всеми удобствами и едой. Нам пришлось бы несколько дней бороздить морские просторы.

– Куда мы идем? – не выдержав, спросила я.

– Просто хотелось оттуда убраться. Мне показалось, тебе тоже, – ответил юноша и, наконец, остановился.

– Еще бы, после такого позора, – напомнила я и вырвала свою руку из крепкой хватки парня.

– Ты просто переволновалась. И с каких пор тебе стало важно, что о тебе думают другие?

– Беру пример с тебя, – огрызнулась я и решила, что пора заканчивать с враждебностью. Она уже не к месту, – мы можем пойти на кладбище?

– На кладбище? – черные брови подлетели вверх, затем Арий усмехнулся, – Как романтично!

Чтобы дойти до цели, нам пришлось преодолеть весь лес. Я хотела поискать Арахиса, а одноклассник предложил еще зайти на чаепитие к лисицам. Наверное, это нужно расценивать как отказ.

На кладбище не оказалось ничего необычного, только трава и плиты. Правда, здесь еще более мрачно, чем в других частях острова. Или это место окутывал черный туман настоящей смерти.

В нашем мире я редко приходила на мамину могилу, папа же ездил каждый выходной. Он ничего не говорил, но было видно, что он на меня обижается. А я не понимала, зачем туда идти? Если мне хотелось поговорить с мамой, я просто вслух или про себя начинала вести с ней диалог. Ведь она живет в моем сердце, не такие ли слова говорят людям, понесшим утрату?

– Скучаешь по своим родителям? – тихо спросил Арий.

Мы шли по тропинкам между памятников, словно прогуливались в парке. Мне было жутко, но в то же время безмятежно.

– По папе очень, а маму я совсем не помню, – ответила я и, почувствовав, как подступают слезы, поспешила продолжить, – а твоя мама очень экстравагантная.

– Ты ее видела? – нахмурился Арий.

– Да, на службе. Татуировки на голове смотрятся довольно очаровательно, – хихикнула я.

– Это Азалия. Она просто подруга отца. Вот моя мама.

Мы подошли к серой могильной плите, на которой каллиграфическим шрифтом были выведены женское имя и годы жизни, а ниже надпись: «Околдовала саму Смерть, и осталась в любящих сердцах». Маму Ария звали Диана. Я представила, что он сам писал слова на этом памятнике, и теперь стало по-настоящему жутко.

– Прости, не знала, что ее нет в живых, – извинилась я, испытывая большую неловкость.

– Она умерла, когда я был совсем маленьким. Не сохранилось ни одной фотографии. Даже не представляю, как мама выглядела. Говорят, она напоминала волчицу.

– Значит, ты в нее похож на волка.

Только сейчас я заметила схожесть Ария с этим хищником. Острые черты лица, спокойный внимательный взгляд, да и его любовь держаться особняком напоминает повадки волка.

– Правда? – с наивностью спросил юноша.

– Да, оскалом точно.

Мои слова не обидели Ария. Он оголил зубы и изобразил рычание. Получилось не очень удачно, и я засмеялась.

Удивительно, что нас не наказали за побег. Все решили, что мои нервы сдали, а Арий утешал меня, как доблестный рыцарь. Это мне рассказала Рори в школе на следующий день.

– Какой сейчас урок? – спросила я, усаживаясь за парту рядом с Климом.

– Знахарство. Его ведет Фабиус, бывший ученик моего деда.

– Вы дружите?

– Мы давно не виделись. Как только дедушка передал ему свои знания, он перестал приходить.

Уже заочно мне не понравился Фабиус. Не люблю людей, которые используют других, а после вычеркивают из своей жизни. Я не успела нарисовать образ учителя в своей голове: он появился собственной персоной. Высокий молодой человек с вытянутым лицом и длинными русыми волосами, заплетенными в косу. Одежда, напоминающая кимоно, не смогла скрыть худощавость фигуры.

Оказывается, нам было дано задание: несколько недель не поливать любое домашнее растение и принести его на урок. Фабиус заявил, что сегодня мы их оживим. Я посмотрела на Рори: она принесла свою дохлую фиалку. Интересно, если цветок воскреснет, подруга признается Еве, что привела его в чувство с помощью подсказок.

У меня никакого растения с собой не было, но преподаватель разрешил работать вдвоем. Клим выставил перед нами какую-то черную дрянь в горшке, по которой ползали мушки.

– Пришлось прятать его от деда. Он бы сразу занялся воскрешением, не спросив меня, – рассказал сосед по парте.

На уроке мы изготавливали живительную воду, добавляя в стеклянный сосуд все, что только можно. Я перестала удивляться после того, как Фабиус сказал опустить в снадобье крылья бабочек и пару рыбьих костей. Клим попросил меня перелить жидкость в устройство, похожее на спиртовку, а сам достал из кармана крошечную баночку с густым прозрачным веществом.

– Что это? – нахмурилась я.

– Он забыл об одном ингредиенте. Это слизь дождевого червя, без нее снадобье не подействует, – сообщил приятель.

Я поморщилась, а Клим поджег фитиль устройства. То же самое сделали другие одноклассники. От омерзительного запаха, заполнившего кабинет, меня чуть не стошнило. Однако Фабиус быстро принял меры, используя благовония.