Академия второго дыхания: выход пантеры

Посидев минут десять в прострации, я, наконец, справилась с мечущимися мыслями, уговорив себя не переживать на пустом месте. В конце концов, когда-то я с ним целовалась, и ничего страшного не произошло. Забыли, и все. Так и сейчас забудем. Утром я буду тверда как кремень. Как его… о-о.

Внезапно мой взгляд выцепил незнакомый искрящийся предмет, лежащий на полу. В порыве эмоций с шарфа Итана мы сорвали зажимную заколку-артефакт. И если он за ней вернется, да еще в ночь, это будет совершенно невозможная ситуация.

Я схватила заколку и резко распахнула дверь. Постучу в номер, отдам и убегу. Чем не прекрасный план?

Но план так и остался планом. Я не смогла и шагу сделать из комнаты.

Потому что в полутемном чердачном коридоре, на крошечном подоконнике, метрах в четырех от моей двери, сливались в быстром природном танце юноша и девушка. Они забрались на самый высокий этаж, очевидно, в заблуждении, что их тут никто не застанет.

Она тихонько стонала, раскинув ноги в белой пене юбок. Он, держа ее под коленки, не сняв, а просто расстегнув свои брюки, стремительно двигался, так же еле слышно пофыркивая. Быстро, как я открывала дверь, так же я и закрыла ее.

Все. Никому не открою. Забаррикадируюсь. Неужели я когда-то находила хорошей мысль отправиться в путешествие в компании оборотней?

Я закрыла дверь на замок, приставила для надежности тяжелый массивный стул. А у самой перед глазами стояли лица даже не смотревших друг на друга, просто получавших удовольствие Шани и Рапиры.

Интересно, в курсе ли тетя, как развлекается ее милая серая мышка-племянница?

Глава 3 ПЕРВЫЙ УДАР — ПОЛОВИНА СРАЖЕНИЯ

«The first blow is half the battle» (присловье).

Встала я, как обычно, в пять. Небольшая разминка и пробежка стали неотъемлемой частью каждого моего утра. На улице сейчас никакой серой хмари, птицы поют. И использовать такое чудесное утро для разминки догадалась не только я.

Две светловолосые девушки, одна высокая и кряжистая, другая — изящная, невысокого роста, тихо переговариваясь, занимались парными упражнениями.

Еще один «сосед по утру», почти квадратного телосложения крепкий парень наматывал круги вокруг здания, подскакивая при этом в никогда не виданных мной кульбитах. Его лысая голова была покрыта рунными татуировками. Остановившись недалеко от нас, он показал еще пару великолепных прыжков с переворотами в воздухе. И делал настолько чисто и красиво, что я невольно залюбовалась.

Девушки, пошушукавшись, вдруг взорвались великолепным парным боевым танцем, перекидывая друг друга, превращая движение в непрерывный, сливающийся для глаз шар ударов и блокировок.

Понимая, что особую технику мне с моим опытом взять неоткуда, я просто чинно раскланялась. Теперь понятно, почему в гостинице не было мест. В нее заселили все олимпиадные команды, и я сейчас видела потенциальных конкурентов. Сильных и ловких бойцов.

— Итан, объясни мне, тугодумке, — спросила через час за завтраком, жуя кашу и рассматривая в обширном зале таверны представителей других юридических академий, — зачем в подготовке к Олимпиаде, посвященной расследованию преступлений, так много сил и времени отдается физической форме? Посмотри на вот этих, ближайших к нам ребят из Феста, все здоровые бугаи. У них медведь, мне кажется, вообще в полутрансформации.

Брайан резко повернулся, чтобы взглянуть на собрата. Подтверждающе кивнул и опять сосредоточился на миске с кашей.

Он мало интересовался окружающими, о чем-то сосредоточенно думая. Зато остальные, как и я, изучали вероятных противников, ловя такие же заинтересованные встречные взгляды. Бинго даже помахал рукой другому вампиру, весьма необычного вида, с фиолетовым завитым хохолком.

— Так и у нас, — сказал Итан, — почти все оборотни. Все потому, что расследование на Олимпиаде зачастую превращается в «кто быстрее добежит и отшвырнет противника от свидетеля». В прошлом году две команды, насколько помню, просто гонялись друг за другом всю Олимпиаду, чуть до кровавой мести не дошли.

— А как же…

Я хотела спросить, почему судьи не следят за честной игрой, но меня прервал возмущенный вопль.

В огромный зал таверны вбежал мужчина в шляпе с высокой тульей, красном жилете и безвкусном ярко-желтом галстуке. Его броский вид неплохо сочетался с картинами местных мастеров, щедро развешанными на стенах. С них гордо взирали толстые фазаны, надутые винные бутылки и полные подносы экзотических фруктов. Судя по нашим мискам с кашей, или у кого-то из жителей города была очень развитая фантазия, или нормальную еду спрятали специально перед нашим приездом.

— Это безобразие! — заорал вбежавший джентльмен. — Меня, уважаемого человека, автора известных учебников, приглашают на судейство такого блистательного конкурса и поселяют в гостинице, где в первую же ночь обворовывают! Я буду жаловаться!

Надо отдать должное студентам, ни с одного из столов не прозвучало ни смешка, ни иронического комментария, ни возгласа удивления. Здесь действительно собрались сливки юридических академий.