Академия высокого искусства. Магиня

— Нет, лер, я справляюсь, — снова кашлянула Айра, мудро промолчав о том, что справлялась и раньше, вполне сносно разобравшись с мудреными шкафами, сушилками и мойками.

— А сложности с одеждой решились?

Она неуловимо порозовела, только сейчас сообразив, какой выглядела замухрышкой среди все знающих, умеющих и обеспеченных всем необходимым сокурсниц.

— Да, спасибо. Я сначала просто не знала, у кого спросить, и не думала, что вообще можно. Но теперь все уладилось. Госпожа Дидерия принесла мне целый гардероб, на выбор. И даже костюм для занятий с господином Дербером.

— Что ж ты раньше не спросила у подруг?

Айра прикусила губу.

— Я… просто не подумала, лер.

Директор только головой покачал и, кажется, уже понял: подруг здесь у нее не было. Да и откуда им взяться, если среди девушек она одна не имела знатного происхождения? А на первом курсе все такие гордые, высокомерные, дерзкие и ужасно глупые… неудивительно, что с ней не захотели общаться. А то и изгнали из своего круга, заставив ночевать не в теплой постели, а в холодной кладовке на старом топчане, на котором не было даже приличного одеяла. Да-а, нелегко пришлось девочке. Очень нелегко. Но, как ни странно, она не пожаловалась даже Мергэ. Ни о чем не просила, не выясняла, не плакалась, когда раз за разом слышала насмешки. Просто жила, как получалось, и училась по мере своих сил.

Однако ее соседки даже не подозревают, что во все времена именно из таких, вот, неизбалованных, незнатных и никому неизвестных девочек с окраин нередко получаются весьма приличные чародейки. А они — благородные, богатые и гордые, нередко превращаются в самых настоящих ведьм.

Лер Альварис внимательно присмотрелся к Айре.

— Где ты родилась, дитя?

— В Аргаире, — тихо отозвалась она, снова ощутив болезненный укол в груди. — У нас была небольшая деревня в предгорьях, как раз возле реки. А там — дом, хозяйство, поле… я из небогатой семьи, лер. И у нас в роду никогда не было магов.

— Как зовут твоего отца?

— Звали, лер… его звали Ургал, — еще тише ответила Айра, чувствуя, как от накативших воспоминаний становится тяжело дышать и тоскливо сжимается сердце.

Маг странно наклонил голову.

— Почему "звали"? Он умер?

— Его убили, лер, — совсем неслышно уронила девушка и тут же прикусила губу. — Их всех убили: отца, мать, моего младшего брата… я видела тела соседей, видела их мертвые лица… собаку, лежавшую возле своей конуры… казалось, что она просто спит, но, когда я прошла мимо, она уже не дышала.

Айра вдруг зажмурилась, заново видя страшные картины, и стиснула руками подлокотники.

— Простите. Мне до сих пор все это снится.

— Как ты выжила, дитя? — сочувственно посмотрел лер Альварис.

— Убежала. За мной долго гнались, но мне удалось скрыться. Сама не понимаю, как выжила, где потом жила, что делала… все как во сне, лер. Будто бы я была не я, а уже кто-то другой. Я видела чужих людей, странные города, сады, поля, реки… и голоса… повсюду голоса, детские и взрослые, мужские и женские, всякие… их слишком много, чтобы различить какой-то один, но, вместе с тем, они такие тихие, что сливаются в непонятный ровный гул…

…она плыла в сиреневом тумане, безвольная и неподвижная. Туман был повсюду, обволакивал со всех сторон, обвивал руки, заботливо укрывал тело, прятал лицо, согревал, помогал забыть… ей было больно, но туман помогал справиться и с болью. Словно бы высасывал ее из груди, медленно и неумолимо. А вместе с болью забирал с собой память, горечь, отчаяние и, иногда казалось, даже саму жизнь. И только чьи-то крупные черные глаза, пытливо заглядывающие в самую душу, все еще держали ее на привязи, не давали раствориться в бесконечном покое, заставляли смотреть в упор, тянуться к ним и неустанно твердить про себя:

— Айра… меня зовут Айра…

Она вздрогнула и с тихим стоном прижала беспокойно пискнувшего метаморфа к груди. Как раз там, где когда-то была рана от чужой стрелы и где так надолго обосновалась боль, с которой странный туман боролся почти семь долгих лет.

— Простите, лер, — прошептала девушка. — Пожалуйста, не спрашивайте больше: это слишком тяжело — помнить о том, о чем так хочется забыть. У меня больше нет семьи, лер Альварис. Никого нет. Если бы не господин Тиарас, согласившийся мне помочь, я бы, наверное, снова спрыгнула с того обрыва, и тогда, наверное, уже не выплыла бы на берег… никогда…

Маг резко встал и, сделав два шага навстречу, присел возле нее на корточки.

— Не надо, дитя, не плачь.

— Я не плачу, — внезапно подняла голову Айра и взглянула совершенно сухими глазами, в которых еще тлели слабые сиреневые искры. — С тех пор я разучилась плакать, лер. Во мне что-то умерло тогда. Быть может, я сама умерла? Не знаю. Порой мне кажется, что это именно так.

— Ты жива, дитя, — успокаивающе сжал ее ладонь директор. — Что бы ни случилось, ты еще жива. И твои родные тоже живы… в тебе. В твоей памяти и твоем сердце. Они всегда останутся там, что бы ни случилось, и когда-нибудь ты услышишь их голоса, звучащие совсем рядом. Буквально за плечом.