Академик Вокс

— Настало время, настало время, — бормотал гоблин. — Генерал Титтаг, я знаю тайный ход в Книгоранилище. Путь свободен, он никем не охраняется… Надо начать штурм с Восточного входа в канализацию. Бейте их без жалости, генерал! Смерть библиотечным ублюдкам!

Эльф глянул на Вокса. Довольная ухмылка преобразила его отёчное лицо.

— Отлично, Амберфус! — похвалил он. — Давай дальше!

Амберфус перевёл взгляд на гоблина, откинувшего голову назад с такой силой, что у него хрустнули шейные позвонки.

— Он мёртв! — заорал гоблин. — Вокс мёртв! Я убил его! Своими собственными руками! Я заставил его визжать, как зарезанную свинью! Расплывшаяся жирная туша!

— Ну хватит, хватит, — раздражённо прервал эльфа Вокс. — Я думаю, он знает, что говорить, Амберфус. Теперь надо его отослать обратно, в Ульеподобные Башни.

Амберфус сосредоточился. Гоблин встрепенулся, уставясь в пустоту немигающими глазами.

— Мне нужно немедленно вернуться в ставку, к генералу Титтагу, — пробормотал он.

Гоблин поднялся и, не говоря ни слова больше, направился к выходу. Когда дверь захлопнулась, Вокс криво улыбнулся.

— Ну, о генерале Титтаге мы позаботились, — проговорил он. — Теперь настал черёд шраек. Мне нужен человек, который сможет проникнуть в собрание Шайки Шраек и передать этому обросшему перьями чудовищу, Мамаше Ослиный Коготь, что гоблины вот-вот захватят Центральное Книгохранилище. Очень важно убедить её, что теперь и гоблины, и Библиотечные Учёные в её власти. — Взгляд Вокса упал на Плута. — Может быть, беглый раб годится? Ему все равно нечего терять, и он с радостью продаст своих друзей за мешочек золота…

Каулквейп обернулся к Плуту.

— Ты прошёл и огонь, и воду, и медные трубы, Плут. Может быть, ты сможешь сделать и это? — попросил он. — Нанеси визит Мамаше Ослиный Коготь, дружок. Ради всех Библиотечных Учёных, ради меня…

Плут сглотнул слюну. Мысль о Мамаше Ослиный Коготь и собрании Шайки Шраек наполняла его ужасом. Кроме того, ему тошно было представляться беглым рабом, но…

Он посмотрел в глаза старому добряку, тот ждал.

— Почту за честь выполнить вашу просьбу, сэр… — ответил Плут.

Глава десятая. Ровно в одиннадцать

1. Ульеподобные Башни

Б изобилующих тайными ходами и нишами башнях было влажно, дымно и непереносимо жарко. Дышать было нечем от затхлого духа потных, немытых тел, чадящих масляных ламп, мерзко пахнущих бродячих водорослей, варящихся в котлах, и жирной копоти от центральной жаровни. Ядовито-зелёные отблески падали на тушу тильдера, насаженную на вертел, солдаты вращали его над огнём. Со скворчащего мяса стекал жир, капая на охваченные пламенем поленья, дрова шипели и трещали, и чад от костра, клубясь, заполнял конические башни. Гоблины молча сидели на полу, общая напряжённость росла. Казалось, вот-вот начнётся драка.

— Крути быстрее, ублюдок, — рявкнул гоблин-надсмотрщик, щёлкнув плёткой. Раб, маленький кучкогном, съёжившись от страха, налёг на вертел.

Откуда-то из темноты послышался громкий стон, за ним последовал пронзительный окрик:

— Тащи эля! Да побольше! Я умираю от жажды!

— И на мою долю! — раздался ещё один приказ.

— Где эта чёртова рабыня? — взревел третий гоблин.

— Иду, господа. Уже иду. — И понурая рабыня из рода кучкогномов, подхватив пустую захватанную пивную кружку, полезла по шаткой приставной лестнице, чтобы зачерпнуть древесного эля из огромного общественного чана.

На верхней площадке дозорный орал на своего напарника, не пришедшего вовремя сменить его на карауле.

Сменщик, недолго думая, с размаху ударил караульного в грудь. Тот ответил пинком, и мгновенно вспыхнула потасовка.

А на площадке для сна сцепились три здоровенных пучковолосых гоблина. Оскалив зубы, они дубасили друг друга тяжёлыми кулаками, ломали походные кровати и сшибали тумбочки с вещами, — очевидно, повздорили из-за соломенной подстилки.

Сам генерал Титтаг расположился на площадке первого этажа. Он прекрасно понимал, в каком состоянии его армия. Беда не в вертеле, не в опоздании на смену и не в том, у кого самый мягкий соломенный матрас, — причиной склок были немыслимая духота и жара внутри башни и снаружи. Генерал сам страдал от жары и ходил взад-вперёд, нахмурив брови и сжав кулаки.

— Прочь с дороги! — перекрывая общий гул, прогремел чей-то гневный голос.

У ворот намечалась очередная перепалка, там группа стражников окружила вновь прибывшего гоблина.

— Пошли прочь! — проревел он во второй раз, пытаясь пробиться через толпу. — У меня важное донесение для генерала Титтага!

— Глыбодур? Это ты? — прозвучал зычный бас.

— Я, сэр! — отозвался Глыбодур. — Я принёс вам хорошие новости!

— Разойдись! — рявкнул генерал. — Немедленно пропустить его!

Гоблины подчинились приказу, и Глыбодур, отирая пот со лба, заторопился к генералу. Склонив почтительно голову, он приветствовал военачальника согласно армейскому кодексу гоблинов, подняв руку и приложив сжатый кулак к сердцу.

— Докладывай! — скомандовал генерал. — Надеюсь, ты принёс добрые вести, иначе ты разделишь судьбу вон того тильдера, которого сейчас поджаривают на вертеле.