Акелдама - кровавое поле битвы. Книга 3. Часть 1 (СИ)

— Нет, — он качнул головой и резко выдохнул сквозь зубы, когда хлыст прошелся по его ребрам.

— Не верю, — она удивленно распахнула глаза.

— Не верь, — хриплое, — только уходи, — он закусил губы, подавляя стон. — Уходи, ангел.

И она поверила ему, поверила и замерла, отчаянно разрываясь между необходимостью заставить его заплатить по полной и нестерпимым желанием прекратить его мучения прямо сейчас.

— Какой был приказ? — она бросила взгляд на палача, заставляя его говорить.

— Проучить, но не убивать, — механически произнес тот.

Хранительница закрыла глаза и сглотнула, а потом исчезла. Пусть его мучения и заставляли ее сердце рваться на части — он заслужил это. Он заслужил это, повторяла она раз за разом, обнимая себя руками и не замечая текущих по щекам слез. Ангелика с надеждой смотрела на небо, отчаянно призывая рассвет. Она пыталась, честно пыталась его дождаться, но не смогла…

До рассвета было еще довольно далеко, когда она вернулась в камеру и чуть не закричала, увидев Эребуса, безвольно повисшего на цепях и полностью покрытого кровью.

— Не кричит и не стонет. Силен, — механически прокомментировал палач, снова замахиваясь.

— Стоп! — вместо резкого крика шепот, однако одновременный ментальный приказ сработал — удар так и не был нанесен.

— Расковать! — еще один приказ.

Палач послушно выполнил указание, и хранитель, оставшись без поддержки цепей, рухнул на каменный пол.

Ангелика щелкнула пальцами, телепотрируя исполнителя туда, откуда его выдернула, и стирая ему память о произошедшем, а затем рванулась к безжизненно лежащему Эребусу.

— Эри, — дрожащей рукой она коснулась его лица.

Длинные ресницы дрогнули, открывая полные боли омуты глаз.

— Уже утро, ангел? — едва слышное.

— Да, утро, — не моргнув глазом солгала она.

— Ты не умеешь лгать, ангел, — он стиснул зубы и заставил себя приподняться, а затем и сесть.

— Эри…

— Слезы, — он удивленно смотрел на ее лицо. — Я не стою твоих слез, ангел.

Он протянул руку, намереваясь мокрые дорожки с ее щек, но заметив кровь на своих пальцах, передумал.

— Ты мог его остановить, — буквально простонала она.

— Мог, — согласился он и осторожно выдохнул — боль была почти невыносима.

— Тогда почему? — отчаяние в глазах.

— Я обещал тебе дать отомстить, — едва слышное. — Это твое право. К тому же ночь еще не закончилась. Как будешь мстить дальше?

Она задохнулась — он смотрел в ее глаза, и его взгляд говорил ей, что он подчинится любому ее приказу, любому требованию.

— Не шевелись, — выдохнула хранительница.

Мужчина замер, прикрыв глада, когда она коснулась ее плеча, и удивленно распахнул их вновь, почувствовав вместо боли легкое тепло.

— Ангелика…

— Тише, не шевелись, — она провела кончиками пальцев по его искусанным до крови губам, заживляющим прикосновением.

Его пораженный взгляд полных тьмы глаз заставил ее улыбнуться.

— Но…

— Я так хочу, — твердое.

Он перехватил ее руку и покачал головой:

— Не трать на меня энергию, ангел, — попросил он. — Она нужна тебе, чтобы вновь стать полностью материальной.

— Что? — ахнула хранительница.

— Ты ведь не призрак, Ангелика, — он сглотнул, а потом продолжил. — Ты хранительница, сознательно отрезавшая себя от энергетических каналов собственного мира.

— У меня нет мира, — грустное.

— Нет? — он нахмурился, попытался передвинуться поближе к ней и зашипел от боли.

— Эри…

Но мужчина уже совладал с собой и теперь удивленно смотрел на нее.

— Разве это не твой мир?

— Был мой, а стал твоим…

— Ангелика, я просто живу здесь, но этот мир никогда не был моим, — он осторожно сжал ее руки в своих.

— Но как тогда ты его нашел? — она не верила его словам.

— Я не знаю, — тихое. — Я просто очнулся здесь после одного из своих, — он криво усмехнулся, — приключений.

Хранительница потрясенно распахнула глаза, вдруг отчетливо осознав то, что он так настойчиво скрывал. Она думала, что он никогда не знал боли, а на самом деле… Ангелика закрыла лицо руками — она была ничем не лучше его: такая же жестокая, бессердечная и самовлюбленная.

— Я понял, что это твой мир, и не посмел тронуть, — он говорил быстро, испугавшись ее странной реакции на его слова. — Поверь мне, ангел, я ничего не нарушил в нем.

— Ты его поддерживал и защищал, — она пораженно смотрела в его встревоженные глаза, — но не пользовался энергией.

— Нет, не пользовался.

— Почему? — она пыталась его понять и не могла.

— Это твой мир, — он отвел взгляд. — Ты слишком дорого заплатила, чтобы защитить его.

— Эри…

Он сглотнул — нежность в ее голосе была страшнее любых пыток — она давала надежду, надежду на полное прощение.

— Помнишь, я ведь эгоистичный и самовлюбленный гад. Не стоит обольщаться на мой счет, — хриплое.

— Эри, я не обольщаюсь, — грустная улыбка. — Но если мир не твой, то почему я не чувствую его?

— Потому что экранируешься, а я чувствую, как он зовет тебя.

Она видела, что ему больно говорить, и снова потянулась помочь, но он опять перехватил ее руку.

— Не надо.

— Тебе больно, — хранительница попыталась заживить его раны, но наткнулась на мощный блок — он не дал ей исцелить его.

— Бывало и хуже, перестань.