Ах ты... дракон!

На втором этаже пришлось уворачиваться от двери перелетной — массивная дврь из темного дерева (не иначе как напророченной столетней бабки) прямо перед драконоловами сорвалась с петель и влепилась в стену, игриво осыпав бойцов щепками. Шрахнувшиеся охотники только успели перевести дух и помянуть вельховские фокусы положенным словом, как в освободившийся дверной проем шмыгнул стул, потом проплыл кувшин, а следом стала протискиваться кровать (вместе с хозяйкой и, похоже, ночным горшком), и поиски дракона решено было немедленно перенести на третий этаж… ну в самом деле, что дракону тут делать — рядом с этим?

На третьем взбунтовалось снаряжение. Причем не дареное, а их собственное, проверенное и испытанное! Получить от собственной сети — какое унижение! Да на глазах у молодых придурков. Не отмоешься потом, пятеро богов!

Потом что-то примерещилось искателю, потом на пол упал разрывец, и пришлось удирать, наплевав на боевой порядок, катиться по лестнице — только для того, чтобы наткнуться внизу на заросшую стену.

Сначала они этого даже не заметили…

— Все целы?

Основательно пропыленные и помятые охотники в пять пар глаз мрачно переглянулись, и необходимость в ответе отпала. Зато назрел второй вопрос:

— Кто бросил разрывец? Кто вообще его с собой взял?

— Не слышны в в леске даже шо-роооохи-и… — послышалось вдруг вместо ответа.

— Что?

— Нет луны и солнышка нет… — все также проникновенно вывел второй стрелок.

— Эй, ты с ума сошел?!

— Только мы с тобой да под звездами.
Встретим вместе ясный рассвет.

— Ты что, пьян?! Прекрати петь!

И тут сорвалась сеть…

Подлечить Славку получилось только на следующей крыше — на этой вельхо колдовать категорически отказывался, заявляя, что знаки суеты не терпят, что он не собирается чаровать сидя на подоконнике и еще какие-то причины. Например, что если его сейчас сбросят с края, то он точно уже никому и ничем помочь не сможет. Я опомнился и перестал наступать на него, как байкер на эмо. Вообще-то меня больше всего подействовал другой довод: что предыдущие чары не истощились, а грубо смяты, и поэтому накладывать следующие поверх остатков прежних — все равно что строить новый дом на кладбище. Никогда, мол, не знаешь, чем аукнется. И вообще, если я хотел, чтобы он встал на ноги, зачем у него силу брал?

Пока я соображал, о чем это он, мы как раз до этой следующей крыши добрались. Синей, с чуть загнутым кверху краешком, с черепицей чуть помельче. И такой же обледенелой. Между нашим краем и ею было расстояние всего-то полметра. Плевое дело перепрыгнуть, если ты на земле и там не скользко.

— Э-э… Ты о чем вообще?

Вельхо примерился, аккуратно перепрыгнул на соседнюю крышу, слегка пошатнулся, присел и протянул руки:

— Давай.

— Что давай? Ты про что?

— Своего друга давай. Или кто он тебе? Ты же магию у него тянул. С друзьями так не делают — без спроса-то. Он и так… это неправильно.

— Ты рехнулся?

Вельхо нахмурился:

— Ты что, правда… ты не понял?

— Что я не понял?!

— У тебя магии не было. Ты всю выплеснул, когда… ну когда разбушевался. А потом вдруг разрывец из шапки сотворил. Значит, откуда-то магию вытянул. А откуда, кроме него?

Я оцепенел. Как… бред какой… разве так может быть?!

А шапка и правда взорвалась…

Как? Я ведь только хотел напугать, а…

— Разве так можно?

— Ты правда не знал?

Я помотал головой. Почему-то сейчас я Терхо верил. Сейчас он совсем не был похож на того вроде-как-честного-парня, который спокойно тащил нас в ловушку. Выглядел он… ну, как Славка. Искренним.

— Ладно, — вздохнул Терхо. — Ты правда двухименный? Ну то есть… ты двухименный, хочешь звать меня младшим именем?

— Чего? Слушай, я Макс для друзей, а так Максим Шелихов. Так понятней?

— Вполне. Макс… Так правильно? — улыбнулся он. — Хорошо, я для тебя и Славки Терхо.

В следующую секунду он коснулся рукава, блеснуло золотом, и тело Славки поплыло к нему…

На площади.

Три человеческие фигурки, едва различимые в сгущающихся сумерках, конечно привлекли к себе внимание — не каждый день видишь, как люди лезут на крышный обвод! Все-таки делали такие обводы в расчете на дополнительную защиту от местных ливней и снега — камень, из которого строили дома, был не слишком дорог, хорошо поддавался обработке, отлично «держал» температуру, удерживая зимой тепло, а летом прохладу. Но, к сожалению, с водой у него были сложные отношения, тут его «мягкость» работала против. Поэтому при застройке «беликом» все соблюдали несколько несложных правил: наряду с главной крышей на верхнем этаже обязательно делать дополнительные обводы, как можно чаще покрывать стены защитными «покрасами», сажать поблизости или на нулевом этаже небольшие сады с растениями, оттягивающими воду на себя… и так далее. Все крыши несколько раз в год тщательно осматривались, в случае необходимости подновлялись, поэтому и черепицу обычно делали не слишком гладкой, с «дорожками», чтобы мастера могли пройти.