Ахэрээну (СИ)

— Пожалуй, это разумней всего, если уж говорить о разуме. Я возьму с собой человек пять солдат, и Ариму. От случайной неприятности защитят, а большего и не требуется.

— Я тоже поеду, — сказала Лайэнэ.

— Это невозможно, — отрезал Рииши. — Брать нужно охранников, а не женщину. Да ты и в седле не умеешь держаться.

Лайэнэ засмеялась почти оскорбительно:

— Мне известно, что не такой уж малый путь верхом проделала некая юная девушка, спасаясь из захваченной крепости. И ее от этой скачки не отговаривали. Я все же старше и крепче, разве не так?

— Не бери на себя слишком много!

— Хватит, — сказал Кэраи. — Надо — значит, поедет, пусть даже это кажется неразумным.

Лайэнэ остановила его на лестнице — Кэраи хотел подняться и поговорить с кем-то из командиров. Что-то изменилось в их отношениях, она понимала, что может остановить и спросить. Рииши остался в комнате, и письмо осталось там же, более не нужное.

— Почему вы позволили? Только из-за того, что я…

Кэраи стоял парой ступенек выше нее, и, прежде чем ответить, еле заметным кивком головы предложил ей подняться; но все равно она была ниже ростом, и в глаза могла смотреть, только приподняв голову. Но она могла это делать.

— Знаешь… много всего случилось со дня нашей первой встречи. Я научился обдумывать, что именно ты предлагаешь, и действительно ли, отказывая, помню только о пользе дела. Или иду на поводу предрассудков и своих амбиций. Ты не умнее всех на свете, но понимаешь, что делаешь. Почему хочешь ехать?

— Мне будет проще, чем вам, говорить с Макори, его мысли прочесть не так трудно, и я давно наблюдала за ним, — быстро ответила молодая женщина. Значит, Кэраи ничего еще не решил?

— Думаешь, он захочет с тобой разговаривать?

— Теперь — очень может быть. Стоит хотя бы попробовать.

— Если так выйдет, предлагаешь мне только молчать? — почему раньше не видела у него такой светлой улыбки? В Тай-эн-Таала эта улыбка появлялась часто, а ведь все так плохо, почти хуже некуда.

— Я не посмею, — Лайэнэ улыбнулась в ответ. — Просто хочу немного помочь.

— А если забыть про ответ Рииши, ты в самом деле сумеешь держаться в седле? Мы не можем тратить время на повозку.

— Во всяком случае, не упаду, если мне дадут смирную лошадь, и жаловаться не стану. Остальное пока неважно.

— В детстве в деревне ты наверняка ездила верхом? — он явно ее поддразнивал.

— У нас не было лошадей, ни у кого, кроме старосты, и никто бы не пустил в седло пятилетнюю девочку. Но я один раз все же ее погладила… — ей стало смешно. Может быть, они двое просто немного сошли здесь с ума, виной опасность и горный воздух? И прежняя, до-городская жизнь вспоминается, как никогда.

Сборы оказались недолгими, и занимался ими Ариму, который уже привык, что господина носит по всей провинции, словно сухой лист. Собраться для Лайэнэ тоже труда не составило. Служанку, приехавшую с ней, пришлось оставить — в дороге молодой женщине придется обходиться без помощников.

Кэраи все-таки предложил ей проделать вместе лишь часть пути, а в Осорэи вернуться по отдельности; сказал, осторожно подбирая слова, уже зная, как она отважна, что опасней всего будет дорога, а не встреча с Нэйта.

— Существует возможность, что нам вообще не дадут добраться до города. Нападение якобы простых разбойников, несчастный случай, не знаю. Я не совсем понимаю, что задумал Суро; убить нас в пути было бы теперь слишком просто, хоть и удобней всего. За тобой они не станут следить…

— Поедем не по дороге, — она смотрела и улыбалась, словно верховая езда по диким местам была для нее привычным и весьма приятным занятием. А волосы она уже сейчас собрала так, что от скачки они не рассыплются — две косы, на затылке связанные в узел и перехваченные заколкой. Ей шло, как и все, что она делала со своей внешностью. Якобы небрежные жесты, словно и не задумывается, не пытается себя приукрасить — а выглядит безупречно. Наверное, этому тоже учили долго…

Но сказал Кэраи опять о Суро:

— Возможно, он постарается устроить, чтобы я сделал все сам за него. За мое самоубийство их Дом не осудят уж точно.

— Нет, — сказала она, и он не совсем понял, к чему относилось возражение. Но это уже не было важно.

— Смотри, — подвел ее к карте и показал предстоящий путь.

Когда выезжали, у ворот их с похоронными лицами провожали командиры и солдаты крепости, и Кэраи на миг засомневался, не передумают ли выпускать, ради его безопасности. Человек сам по себе очень слаб, если его не защищает ранг, якобы имеющий значение, а на деле придуманный такими же людьми. Ведь предки многих нынешних знатных господ были простыми воинами, у кого-то даже разбойниками. Очень давно…

Рииши тоже их провожал, высокий, тонкий и сумрачный, одетый как высшие офицеры. Он поклонился — неглубоко, но заметно — даже Лайэнэ, очень сдержанно, и с почтением, словно высокородной даме. Кэраи не мог сказать, о чем она думает в этот миг, но по лицу видел — она сильно расстроена, и ей жаль. Таких тонкостей он не понимал, хотя привык замечать.