«Ахматовская культура» или «Не ложи мне на уши пасту!»

Халиль не желал расставаться с Номи не убедившись, что получил именно «ахматовскую культуру», а не какой-нибудь гепатит. Проверять он хотел по полной программе, в том числе на биологической модели, что могло занять несколько недель. Мы категорически не соглашались выпускать из рук «вирус», не получив в руки заложницу. Ни угрозы, ни видеокассета с просьбой Номи забрать ее на нас не действовали, да и не могли подействовать — вируса-то у нас не было. Переговоры зашли в тупик, Елке даже удалось поспать.

Умница утверждал, что есть тонкие экспресс-методы, каждый из которых недостаточно надежен, но если применить несколько, да так, чтобы мы не знали какие именно, то подделка выявляется с очень высокой надежностью. Он был уверен, что Ахмат вошел в долю с Халилем и уже подал ему эту идею.

— Если это серьезная террористическая организация, а не дворовая шпана, — вещал он между заглатываниями и откусываниями, — то добыть нужное лабораторное оборудование и материалы для них гораздо проще, чем для вас эти вот бронежилеты!

Умница оказался прав, профессионал все-таки. Елка еще спала, когда раздался телефонный звонок, и Халиль дружелюбно поприветствовал меня:

— Ты просил позвонить, когда буду в окрестностях.

Правильно я тогда отметил — запомнил-таки, подлец, телефончик.

— А ты уже в окрестностях?

— Ну, не совсем. Ты знаешь, мы нашли способ проверить за двенадцать часов. Это вас устраивает? Ты пока подумай, а я перезвоню.

После еще нескольких коротких звонков, мы договорились о времени, месте и способе обмена. Самым трудным было настоять, что Вувос явится не один, и что мы будем с оружием. Номи мы получали тут же, в обмен на термос, но без права выхода из охраняемого дома до окончания проверки. То есть мы соглашались стать хоть и вооруженными, но заложниками на двенадцать часов.

Но и мы потребовали, чтобы с нами в одной комнате находились несколько их человек и пообещали, если что не так, стрелять на поражение.

Вообще-то, все наши требования были так, для правдоподобия торговли. Нам важно было только, чтобы Номи и стволы были в наших руках одновременно, а там… Всем им будет не до Номи, потому что будет кого убивать из тех, кто сам может убить…

Времени нам Халиль дал в обрез — он требовал, чтобы уже через полчаса мы прибыли в известный дом в Аль Азарии. Явно не хотел, чтобы у нас было время на подготовку. А нам оно как раз было необходимо, и я выторговал еще час якобы для того, чтобы привезти вирус из специального места.

Каждый знал, что ему делать. Ленка повезла Умницу к дальнему телефону-автомату. А мы начали неспешно обряжаться.

Хорошо еще, что я не взял трубку, когда зазвонил телефон. Вувос брезгливо протянул трубку Елке.

— Халиль? — удивилась она. — Что-то не то?

Мы с Вувосом синхронно встали по обе стороны от Елки, вслушиваясь.

— Все хорошо, Леля. Я только хотел узнать — ты тоже будешь?

— Ну… да. Конечно.

— Я думаю, ты можешь не приходить. Все, что мы тебя просили, ты сделала. А дальше уже мужские дела. Между двумя народами. Ты мой гость и друг, я за тебя отвечаю и боюсь.

— Почему?

— Да нет, ты не думай. Все идет как надо, с нашей стороны все будет хорошо. Мы играем честно. Но этот твой приятель… Я о нем кое-что разузнал, он эмоционально неуравновешен, психопат. Может сорваться. Нажмет на курок, будет…

— Халиль, — внятно сказала Елка. — Я эту кашу заварила. Я ее буду расхлебывать. До конца.

— О-кей. Я тебя понимаю. До встречи, Леля.

Елка посмотрела на нас и пожала плечами.

— Да что там, — сказал я, — и без этого было ясно, что подлянку готовят…

Когда мы въехали в Аль Азарию, было уже совсем темно. Фонари на улице не горели, да их и не было, да и не улица это была, а, скорее, изрытая строительная площадка с недостроенными домами вокруг. Типичное «незаконное строительство» — застройка без плана, когда строят не чтобы жить, а чтобы заявить права на участок. Недостроенное воспринималось как разрушенное, словно до нас здесь поработали бомбардировщики.

«Форд» с Умницей и «длинным ухом» остался на стоянке у греческого монастыря, неподалеку от могилы Лазаря. Здесь все было давно обжито и тесно.

— Смотри, Фима, — проникновенно сказал Вувос. — Сделай все, как положено. Четко, без самодеятельности.

— Да уж, — нервно хмыкнула Елка. — Второй раз в одном и том же месте никого воскрешать не будут.

На всякий случай мы еще минут на пятнадцать опоздали. В нашем доме света не было.

— Кажется, мы пришли первые, — шепнула Елка.

— Если не считать мордашек десять-двадцать в саду, — обронил я.