Ахматовские зеркала

Глава третья

Ведь под аркой на Галерной…

А. Ахматова

В Петербурге мы сойдемся снова,

Словно солнце мы похоронили в нем.

О. Мандельштам

То был последний год…

М. Лозинский

Петербург 1913 года. Лирическое отступление: последнее воспоминание о Царском Селе. Ветер, не то вспоминая, не то пророчествуя, бормочет:

Были святки кострами согреты,
   И валились с мостов кареты,
      И весь траурный город плыл
По неведомому назначенью,
   По Неве или против теченья, —
      Только прочь от своих могил.
На Галерной чернела арка,
   В Летнем тонко пела флюгарка,
      И серебряный месяц ярко
         Над серебряным веком стыл.
Оттого, что по всем дорогам,
   Оттого, что ко всем порогам
      Приближалась медленно тень,
Ветер рвал со стены афиши,
   Дым плясал вприсядку на крыше
      И кладбищем пахла сирень.
И царицей Авдотьей заклятый,
   Достоевский и бесноватый
      Город в свой уходил туман,
И выглядывал вновь из мрака
   Старый питерщик и гуляка,
      Как пред казнью бил барабан…
И всегда в духоте морозной,
   Предвоенной, блудной и грозной,
      Жил какой-то будущий гул…
Но тогда он был слышен глуше,
   Он почти не тревожил души
      И в сугробах невских тонул.
Словно в зеркале страшной ночи,
   И беснуется и не хочет
      Узнавать себя человек, —
А по набережной легендарной
   Приближался не календарный —
      Настоящий Двадцатый Век.

А теперь бы домой скорее

Камероновой Галереей
В ледяной таинственный сад,
Где безмолвствуют водопады,
Где все девять[28]мне будут рады,Как бывал ты когда-то рад.
Там, за островом, там, за Садом,
Разве мы не встретимся взглядом
Наших прежних ясных очей?
Разве ты мне не скажешь снова
Победившее смерть слово
И разгадку жизни моей?

Глава четвертая и последняя

Любовь прошла – и стали ясны

И близки смертные черты.

Вс. К.

Угол Марсова Поля. Дом, построенный в начале XIX века братьями Адамини. В него будет прямое попадание авиабомбы в 1942 году. Горит высокий костер. Слышны удары колокольного звона от Спаса на Крови. На Поле за метелью призрак дворцового бала. В промежутке между этими звуками говорит сама Тишина: