«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!». «Сталинский сокол» № 1

На соседнем участке фронта они однажды так чуть не сбили известного летчика Сергея Луганского. Спасло его лишь то обстоятельство, что при выпуске шасси его истребитель несколько просел в воздухе и трасса «мессершмитта» прошла выше. Пока Сергей убирал шасси, немец успел выполнить еще один заход – пули разбили фонарь кабины, приборную доску и зацепили на боку пистолет… Затем настала очередь Луганского. Облегченный «Як» послушно лег в глубокий вираж, заход «худому» в хвост, очередь, и от «охотника» полетели куски фюзеляжа, а затем снаряд угодил в двигатель. Сбитый Сергеем ас имел на счету около семидесяти воздушных побед.

В 16-м полку решили принять предупредительные меры: стали тоже посылать на высоту своих «охотников» с кислородным оборудованием. Напоровшись несколько раз на советских истребителей, немцы отказались от засад. Но береженого, как говорят, и бог бережет, и Саша решил на новом аэродроме проявить осторожность. Но вокруг все было спокойно.

Выждав, пока вся его группа села, он подумал, что пора садиться и ему самому. В последнее мгновение в голову стукнула шальная мысль: «А ну, покажу этим бомберам, как могут летать истребители. А то выстроились, понимаешь, как на параде!»

Положив машину на спину, он пронесся над КП бомбардировщиков на бреющем вниз головой, в конце поля выровнял машину и только приготовился исполнить очередной пируэт, как в нос ударил сильный запах гари. Круто срезав круг, он с ходу пошел на посадку. Пока тормозил, пламя уже охватило мотор. Самолет спасла подоспевшая пожарная машина.

– Что случилось? – первым подбежал встревоженный Фадеев. За ним – вся группа.

– Проводка загорелась, будь она неладна! – в сердцах воскликнул Александр. Он расстроился: «И дернул же меня черт форсить. Вадиму морали читаю, а сам тоже еще пацан».

– Что, Саша, бомберам решил класс показать? – с невинным видом поинтересовался Речкалов.

– Уйди, тебя с твоими остротами здесь только и не хватает, – сердито буркнул Александр. Потом, неожиданно для себя самого, широко улыбнулся: – Решил, да вот видишь, проводка подвела.

– Не расстраивайся, Саша, – утешил его верный Вадим, – хорошо, что она здесь загорелась, а если бы в бою? Что тогда? Капут!

– Ты прав, друже, – успокаиваясь, согласился Александр. – Все, что ни делается, все к лучшему. Придется завтра взять машину Степанова.

Техники принялись за ремонт его самолета, а летчики решили подкрепиться и все направились в столовую.

– Саш, как ты думаешь, долго мы у «петляковых» задержимся? – поинтересовался Фадеев.

– Думаю, пока Берлин не возьмем.

Ребята прыснули смехом.

– Ну ладно тебе, я серьезно спрашиваю… Шуточки ему все, – неожиданно обиделся Вадим.

– Соскучился уже по Людмиле? – как бы между прочим поинтересовался Речкалов. Ребята насторожились, ожидая, как ответит Вадим на эту подковырку.

– А хоть бы и так, – неожиданно просто согласился Фадеев и тут же загремел на весь аэродром:

Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть желтые дожди…

Проходящие техники удивленно оглядывались на «артиста», но его ничего не смущало, ни новая обстановка, ни незнакомые люди.

– Сашка, а ты разве без Марии не скучаешь? – вдруг неожиданно спросил Вадим, прервав чтение стихов.

Покрышкин внимательно на него посмотрел – не подначивать ли решил его друг, но тот был серьезен и шутить как будто не собирался.

– Уже пятый месяц писем не получаю. Может, разлюбила…

– Ну это ты брось, – загудел Вадим. – Не такой Мария человек, чтобы слову своему изменить. Это я тебе говорю, гвардии капитан Фадеев. Так скучаешь или нет?

Александр молчал. Ему тоже хотелось ответить стихами Симонова:

Я здесь ни с кем тоской делиться не хочу,
Свое ты редко здесь услышишь имя.
Но если я молчу – я о тебе молчу,
И воздух населен весь лицами твоими.

Но он стеснялся перед посторонними раскрывать свои чувства, даже перед боевымм другом.

4

Короткая передышка оборвалась так же внезапно, как и началась. Двадцать девятого апреля части 56-й армии командарма Гречко возобновили наступление на станицу Крымская. В семь часов сорок минут вся артиллерия фронта начала долбить передний край противника.

Потом она перенесла огонь в глубину, и пехота поднялась в атаку, охватывая Крымскую с севера и юга.

В преддверии наступления, ночью, Крымскую атаковали две девятки бомбардировщиков «Пе-2». Пожары в станице в качестве ориентиров использовали и другие бомбардировщики, в том числе легкомоторные «По-2», управляемые женщинами.

В семь часов утра три девятки «Пе-2» совершили налет на штабы немецких войск, а вслед за ними, с интервалом в десять минут, в бой пошли шестерки штурмовиков «Ил-2». Вначале на прикрытие каждой группы «илюшиных» посылали пару истребителей, но затем усиленные группы истребителей стали барражировать над всем районом боевых действий.