Аки лев рыкающий

— Но это же очевидно. Трава примята характерным образом. Две параллельные линии. След шире ладони, стало быть, колесо мощнее, чем у пролетки извозчиков или почтовой кареты. А у крестьянской лошади попросту не хватит силенок разогнать телегу до такой скорости, чтобы отбросить велосипедиста на изрядное расстояние. К тому же, взгляните сюда, — он поманил пальцем, и мы послушно сделали несколько шагов вперед. — Постарайтесь найти отпечаток подковы. Хотя бы один, самый слабенький. Нет? Вот и я не нашел, а ведь земля здесь мягкая — следы колес прекрасно видны. Все еще не убедил? Тогда главное доказательство: лошадь после подобного наезда должна была истечь кровью — спицы из этого разлохмаченного колеса легко проткнули бы ее грудь. Но ни в дорожной пыли, ни на деталях велосипеда вы не обнаружите ни капли крови! Есть лишь крошечная лужица в траве, однако этого недостаточно для предполагаемых ран лошади. А по вкусу эта кровь больше похожа на человеческую.

Г-н Мармеладов умолк, а мы заговорили все разом.

— Вы, в самом деле, лизнули эту кровь? — выпалил я, брезгливо поморщившись.

Пузырева интересовал совсем другой аспект, и я бы определил его интерес, скорее, как научный:

— Неужели на вкус и впрямь можно определить разницу?

Только князь не отреагировал на упоминание кровавой лужицы. Слишком переживал из-за того, что кто-то посмел использовать автомобиль столь жутким и варварским способом.

— Пусть вы доказали факт наезда, — пробормотало он, — но все равно трудно поверить в злой умысел шоффера. Возможно, это был несчастный случай. Ведь возможно же, г-н Мармеладов?

Тот покачал головой.

— Давайте я отвечу по порядку.

Да, Жорж, в силу весьма специфического рода занятий, мне часто приходится изучать чужую кровь. Самыми разными способами, в том числе, и столь необычным, которому меня научили индейцы в Америке. Хотя отдаю себе отчет, что сама мысль об этом вызывает у большинства людей отвращение.

Да, Иван, по вкусу кровь людей и животных отличается. Вам разбивали губы в драке? Помните, как рот наполняется солоноватой жижей? Вкус этот очень яркий, ни с чем не спутаешь. У лошади кровь более сладкая, у птиц кислая, а у медведя — горькая, словно рябина неспелая…

А вам, князь, вынужден сказать решительное «нет». Я не сильно разбираюсь в автомобилях, но трижды наблюдал, как резко тормозит Ийезу — не жалея шин, буквально сжигая их, и после этого на дороге остается характерный след с частицами содранной резины. А тут дорога чистая. Значит, некий шоффер сбил велосипедиста на полном ходу, не собираясь притормаживать. Так что возьмусь утверждать: он четко сознавал, что делает.

Г-н Щербатов не сдавался. Несмотря на убедительный довод, он категорически не хотел признавать, что среди любителей моторов затесался жестокий злодей.

— Но мы же можем предположить… Например… Ну, не знаю! Этот циклист прятался до последнего момента, — Николай Сергеевич огляделся по сторонам, — вот в том лесочке… А потом вырулил на дорогу неожиданно. Шоффер его не разглядел, потому и не успел дернуть тормозной рычаг… Случайность, господа! Несчастная случайность!

Г-н Мармеладов пожал плечами и умудрился вложить в этот жест легко читаемую насмешку: мол, ваша светлость может утешаться любыми фантазиями, но произошло все именно так, как я сказал. Князь болезненно поморщился. Немного изучив его характер, я готов был дать голову на отсечение, что этот достойный человек ненавидел проигрывать не только гонки, но и споры.

— А где же сбитый велосипедист? — спросил Пузырев.

Я мысленно отвесил себе две короткие затрещины за то, что сам не задал этот вопрос. Кому же, как не мне, корреспонденту журнала «Циклист», в первую очередь переживать о судьбе раненного собрата.

— Искренне надеюсь, что шоффер повез его к доктору, — князь упрямо продолжал настаивать на своей версии. — Не мог автомобилист бросить пострадавшего на дороге. Это не по-товарищески!

— При подобном раскладе, мы встретили бы их по дороге сюда, — отрезал г-н Мармеладов. — Ближайшая больница как раз в Черной грязи.

— Но шоффер мог этого не знать!

— Не мог. Все участники гонки заправлялись бензином в больничном дворе.

— Зачем вы так резко обрываете мои версии?! — возмутился г-н Щербатов. — Я еще договорить не успеваю, а вы уже… Давайте представим, что велосипедист отделался легким испугом и сразу после аварии захотел продолжить гонку. Но уже вместе с шоффером, в автомобиле.

— И бросил «Фебус»? Невозможно. Сколько он стоит, Жорж? Вы же разбираетесь в велосипедах.

— Именно эта модель — полтораста рублей.

— А сколько дадут за помятый?

— Ну-у-у… Рама целая, руль и переднее колесо тоже в порядке, — я внимательно осмотрел железные останки. — Купят за половину цены. На запчасти. А можно заменить заднее колесо, поставить новую цепь и педаль. Тут починить, там подкрасить — и снова ехать.

— То есть, нет никаких резонов, чтобы выбросить его на обочину? — г-н Мармеладов дождался моего подтверждения и требовательно продолжил:

— Стало быть, нам придется разбрестись по лугу и поискать.

— Поискать? — переспросил я. — Но что?

— Как что? Разумеется, труп.