Аккомпанемент для балалайки с Вечностью

Любые методы, схемы и ракурсы воззрений норовят окуклиться в полное обособленное недоразумение, и нужно время, чтобы размыть их фиксирующую составляющую и обеспечить сдвиг Т.С. энергией самообновления. Даже пользуясь самым утонченным синтаксисом восприятия, в миг самоосознавания любой живое существо становится слугой личного описания мира, идет на поводу ощущения своего я; надевает очередные очки видения реальности, теряет на миг свободу. Но, при этом, обретает точку опоры для своей индивидуальности, утверждает самое себя. И необходим следующий миг свободы для разотождествления с текущим синтаксисом, чтобы путешествовать по жизни дальше. И чем грубее самоосознание, тем чаще приходится «отдыхать» от самого себя, убегая во внешнюю деятельность или в забвение. Старость есть бегство из центра на периферию.

Следует отметить, насколько вся человеческая культура направлена на утяжеление образа «я», нежели, чем на его невесомость. Нам во многом следует дифференцировать свои жизненные занятия и особенно отношения к ним, чтобы ощутить полноту жизни без шаблонов и схем.

В этом плане имеются различные рекомендации различных духовных направлений. Например, в некоторых тантрических практиках йоги, все приходящие мысли, впечатления рекомендуется использовать в качестве дров в топке процесса самоосознания. Не отказываясь, при этом ни от чего, как и не привязываясь ни к чему, принимая и отбрасывая мысли одинаково легко и беспристрастно. Тогда остаточные возмущения сознания от игр мира людей становятся меньше.

А в дальнейшем этот вербальный процесс, оставаясь все же системным, плавно переходит в интуицию, в алгебру ощущений, нечто неописуемое, но в любом случае, сохраняя ядро личности. Внимание делается настолько полным и интенсивным, что может воссоединиться с чем угодно. Личность – я-Брахман становится всем или ничем. Вопрос: кто – я? сводится - к никто, но пока вопрос задается, происходит само узнавание. Приходит внутренне видение сути вещей. И все от того, что человек научился правильно само идентифицироваться, тонко вплетаясь в ткань реальности без инерционного груза эго. Его танец восприятия,- или подвижность Т.С., настолько возрастают, что когда-нибудь смогут прогрессирующе перерасти в всеохватывающее 3-е внимание, во внутренний огонь осознания и постижения реальности.

В своей эволюции восприятия человек научился сканировать мир с помощью использования целых блоков и пучков эманаций. А теперь он способен войти внутрь этих блочных образований, оперировать фреймами и квантами образующих энергий. Отказаться от своих громоздких инерционных моделей мира и перейти к виртуальным; выстраивать новые «науки-физики» по ходу дела и своевременно отказываться от них. Так как главная физика – это физика виртуального оперативного осознания, ни на что не опирающаяся логика неопределенности, а «обстоятельные» научно вспомогательные интерпретации об устройстве этого мира всегда отстают на полшага, так как основываются на медленном и обособленном интеллекте.

Интеллект – это шаблонный ветхий конструктор, понятийно задающий низкую «тактовую частоту» восприятия. Все, что не попадает под его опорные категории, нами не воспринимается. Он не в состоянии функционировать в реальном режиме времени на больших скоростях слияния с реальностью.

Дело в том, что в физическом мире у нас есть время, чтобы обдумывать свои решения. Здесь мы пассивно инерционны, имея тело и окружающую физическую предметность. Мы можем сначала создавать модели действий, а потом следовать им. Разумное поведение человека в большей мере определяет логика внешнего мира с набором стандартных эпизодов жизни и параметром времени. Размеренные телесные скольжения по трехмерному пространству у нас окутаны шлейфом всевозможных рассуждений и моделей поведения. Мы делаем один шаг, а мыслей в это время проносится множество.

Но в пространствах сновидений этой необходимой паузы наполненной размышлениями у нас нет, и мы теряемся. Тут решения силой намерения оборачиваются мгновенными действиями, начинается чехарда. Что подумал, то и случилось. Некогда думать, что подумал о чем-то неправильно, когда уже всё произошло. Более тонким операционным аппаратом воли и ощущений, который мог бы окутывать и направлять наши мыслеформы, мы не располагаем. Думать в своих снах нам нечем, видимо, недостаточно для этого быстрых виртуальных «извилин».