Аккорды безумия (СИ)

— Наденешь тогда шерстяные подштанники и будешь использовать свои магические силы для обогрева, — посоветовал Арнгейр, оглядев меня.

В подштаниках действительно будет немного теплее — и, я надеялся, они не дадут штанам прилегать к одежде слишком тесно. Затем Арнгейр вывел меня во двор и приказал надеть кошки.

— Когда-нибудь ходил в них?

Я завертел головой: я ни разу не был в горах, на вершинах которых постоянно лежал снег. Да, на Солстхейме мне приходилось выходить на охоту либо же за валежником и зимой, но скаалы кошками не пользовались.

— Тогда давай учиться.

Я кивнул.

— Когда ты идёшь в кошках по ровной поверхности, ты должен ставить ногу на всю стопу. По-другому, впрочем, у тебя не выйдет.

Поставить ногу лишь на носок либо на пятку действительно бы не вышло — кошки были словно сделаны из цельного куска металла, у них не было гибких сочленений, как в сабатонах.

— Нам придётся не только идти по ровной поверхности, но и подниматься в гору, — продолжил Арнгейр.

Старик подвёл меня к небольшой возвышенности на площадке, где Седобородые обычно проводили время в медитациях.

— Когда ты будешь подниматься, ты должен ставить ногу на носок и цепляться передними зубьями. Если можешь — выдолби носком небольшое углубление и поставь в него ногу, как на ступеньку.

Арнгейр, приподняв длинные полы своей робы, показал мне, как мне следует подниматься по льду.

— При этом ты должен будешь опираться на шест, который мы дадим тебе завтра, — добавил он. — При спуске следует опираться на пятку и на задние зубья, и точно так же ты можешь выдолбить такое же углубление и использовать его как ступеньку.

Седобородый предложил мне попробовать самому — вроде, несложно. Затем старик снял свои кошки, предложил мне выйти через основной вход и, взяв в руки шест, потренироваться на склоне. Сначала моё занятие казалось мне несложным, однако вскоре выдалбливать в замёрзшем снегу углубление стало сложно, я начал выбиваться из сил, и Арнгейр предложил мне сделать небольшой перерыв.

— Не нужно прилагать таких больших усилий, — посоветовал старик. — Отдохни — и попробуй ещё раз.

Мы тренировались до самого ужина. Мои ноги очень устали — кажется, я переусердствовал, когда выдалбливал «ступени» в замёрзшем снегу. После ужина, немного почитав, я отправился спать. Сон настиг меня очень быстро, я уже боялся, что увижу очередной кошмар — однако мне снилась лишь мёртвая заснеженная вершина горы. Вокруг было слишком много света, солнце отражалось от векового снега, даже холодные камни, казалось, светились. Огромная крылатая тень пронеслась надо мной — я поспешил найти укрытие, спрятался за камнями в надежде, что чудовище не увидит меня, однако дракон выглядел дружелюбным. Его чешуя переливалась на солнце, ящер смотрел на меня добрыми глазами.

— Ауриэль?

Дракон молчал. Его клыки обнажились в неком подобии улыбки. Я набрался смелости подойти ближе, однако яркий свет ослепил меня.

Я подскочил. Горная обитель была ещё погружена в сон — радовало, что я не разбудил никого. Выпив немного воды, я снова погрузился в сон. Мне снился Солстхейм, снилась деревня скаалов, куда я возвращался, как к себе домой. В голове мелькнула странная мысль, что это ведь и есть мой дом. Плечо оттягивала тяжёлая жердь, на которой я и ещё несколько охотников несли в деревню добытого на охоте самца нетча. Меня вышла встречать Фрея, мне показалось, она немного располнела, но нет: на ней просто была плотная зимняя одежда…

— Анкарион!

Голос Арнгейра разбудил меня; я недовольно замычал, но всё же открыл глаза и поднялся. Сегодня нам предстоял подъём на вершину Глотки Мира. Я немного волновался: впервые в жизни я пойду не просто на вершину покрытой вечными снегами горы, а на вершину самой высокой горы в Тамриэле. Мы позавтракали кашей с чаем и переоделись в тёплую одежду. Арнгейр посоветовал мне смазать открытые части лица хоркеровым жиром, а кожу под глазами покрыть сажей и подал мне пример. Я последовал его совету: на Солстхейме мы мазались хоркеровым жиром, если приходилось выходить на улицу в лютый мороз. Старик дал мне крепкий посох, мы замотали лица шарфами, надели кошки, перчатки и вышли наружу.

Путь к вершине преграждала метель, имевшая явно не природное происхождение.

— LOK-Vah-KooR!

Крик Арнгейра разогнал бурю, и мы смогли направиться дальше, по узкой тропе. Путь нам указывали каменные туры, однажды нам пришлось пересечь подвесной мост над пропастью — Седобородый заверил, что он крепок, что они следят за его состоянием. С опаской я пересёк его. С каждым шагом, приближавшим к вершине, дышать становилось всё тяжелее, холод неприятно колол кожу лица — даже слой хоркерового жира уже не помогал. Ноги начинали мёрзнуть, пришлось тратить магию на обогрев. Вершины горы мы достигли, когда солнце, кажется, вошло в зенит. Старик разогнал последнюю магическую метель своим Криком. Яркий свет ослепил меня. Глаза слезились, я щурился, рукой защищался от солнца… Любопытно, что на этой высоте оно практически не греет.