Аконит

Дышать не получалось. Стоять тоже. Кора упала на дорогу, незамеченная никем. Она вслушивалась в голос Кристофера, понимая, что он сделал и что он хочет сделать. Но самое главное, осознавая, куда это приведет…

– О чем вы?

– Что вы имеете в виду?

– Это ваш мотив?

– Баррет основал лабораторию! Там ставили опыты над людьми! Над детьми! – кричал Кристофер. И никто его не останавливал, ни Максимилиан, ни Мортимер, служивший дюку. – Вы знаете! Вы знаете, кто затыкал вам рты, когда я убил Флетчера!

Кора не сразу поняла, что кто-то подошел к ней, помогая подняться. Она оглянулась:

– Папа?

– Идем-ка, – он подтолкнул ее ко входу в зеленеющий сад.

Почти сразу Кора заметила Гила, привалившегося к дереву. Он выглядел бледным, кулаки его были сжаты. И он был без личины. Отец, придерживая Кору, дернул Гила за рукав, вынуждая того раскрыть сверкнувшие пурпуром глаза.

– Шевелись. И не совершай ошибок, не мешай отцу.

Кора моргнула, чувствуя, как по щеке прокатывается слеза. Папа знает? Это он помог Кристоферу? Помог с чем?

* * *

В тот день все закончилось и одновременно началось что-то большее, чем просто убийства. Отец Коры отвез ее и Гила назад в дом Кристофера, где рассказал, что старый друг все же обратился за помощью…

Разругавшись с сыном вечером, Кристофер Хантмэн вышел на улицу. Кора была уверена, что он действительно думал проветриться, успокоиться. Но пока шел по темнеющим лабиринтам города, Кристофер понял, что может сделать. Наверное, план возник в его голове вспышкой, а время поджимало. Опередить сына, закончить дело за него, дав ему шанс на нормальную жизнь – вот то, что нужно было сделать.

Однако для этого требовалась помощь. Когда-то у Кристофера было много друзей, но со временем все связи ослабели, кроме, пожалуй, одной, самой надежной. Той, которая родилась на службе, той, которая давала хотя бы мнимую гарантию на защиту сына. Друг, который когда-то стал протектором Гилберта Хантмэна – Чарльз Нортвуд.

И тот выслушал сбивчивую речь друга, а главное – поверил. Их разговор был самым долгим и сложным из всех за ту ночь, но все же лорда Нортвуда Кристоферу убедить удалось.

Отец Коры, и без того имевший в свое время подозрения, уверился в истине, когда его старый друг все рассказал. Оказалось, что папа в свое время тоже подозревал Баррета, как, впрочем, и некоторые другие полицейские самых разных чинов. Но у всех были семьи и всем приходилось держать рты на замке.

Кора с трудом могла осознать то, что отец стал, по сути, пособником в убийстве дюка Баррета, но правда была именно такой. Так уж вышло, что и Кристофер Хантмэн, и Чарльз Нортвуд имели одно общее качество – превыше закона они ценили справедливость, даже если справедливость была жестока.

Их сговор вышел весьма плодотворным. Они понимали, что доказать в суде вину дюка не выйдет, но выйдет хотя бы вывести Баррета на суд общественности. Но того Кристоферу, конечно, было бы мало. Так что они просто решили делегировать: отец занялся организацией театра из полиции и прессы, а Кристофер – убийством.

Но к Мортимеру Чейзу им пришлось идти вместе. Вместе они склонили и без того сомневающегося в правильности стороны Мортимера на свою сторону. Ему всего-то и надо было, что привести Кристофера к дюку под предлогом того, что именно это вынудит Аконита действовать.

Когда полиция и журналисты были предупреждены и уже мчались к Баррету, Кристофер и Мортимер только заходили в поместье, еще под покровом сумрака. Дюк мог бы не прийти на встречу. Это была игра ва-банк. Повезет или нет. Чтобы увеличить шансы в этой игре, Кристофер решил блефовать. Он заранее выяснил, куда дюк отправил дочь, очевидно, пряча от хаоса столицы. Угрожать ей, вынуждая идти на разговор, было легко.

Баррет быстро раскусил ложь, но все же Кристофер уже был там. И было достаточно выхватить заряженный револьвер из рук Мортимера, который даже не сопротивлялся. А затем выстрелить, пока двое беловолосых охранников не опомнились.

И с первой пулей, пробившей плоть Баррета, кристаллы в их груди дрогнули, и бывшие кирпичи помедлили, давая шанс освободить их. А Кристофер просто стрелял, пока все каморы не опустели. Когда остекленевшие глаза дюка смотрели в потолок и кровь под ним пропитывала ковер, Кристофер понял, как устал. От жизни в основном.

* * *

Кора глупо пялилась на выпуск «Интивэя». Из затрепанной газетенки он превратился в настоящую газету: дорогая белая бумага, четкие буквы, которые не смазывались, когда по ним проводили пальцем. Кажется, заходивший накануне Гловер что-то говорил про переезд редакции в другой офис, а еще о наборе новых журналистов и постепенном увольнении старого штата. Планы у него были большие.

«Интивэй» никто не закрыл, как и другие газеты. Просто потому, что последнее убийство Аконита произвело впечатление на всех, а особенно на тех, кто уже давно выступал против древнего строя с аристократией. Они подняли на вилы историю с лабораторией и дюком Барретом, который был приближен к монарху. Это стало еще одним рычагом воздействия на короля. Трон под ним явственно зашатался.