Аконит

Голова Жнеца повернулась к ней. Именно голова. Она словно жила своей, независимой от тела жизнью. Чудилось, что эта голова вот-вот отделится от шеи и на паучьих мохнатых лапах доберется до гостьи, чтобы получше разглядеть ее своими бесцветными глазами.

– К трупам я привычен, но, признаться, думал, что это чья-то неумелая шутка. Хм…

Кора сильнее прижалась к Джону, пытаясь стать меньше и незаметнее. Она поняла, что еще ее пугает в Жнеце, – глаза. Да, бледные, но… они не моргали!

– Не хотели показаться дураком? – Джон положил свободную руку на талию Коры, успокаивающе поглаживая ее.

– Да бросьте. Вам ли не знать, что на какую-то писульку констебли и не посмотрят, а вот на целый труп…

– И что вы увидели, когда обнаружили жертву?

Жнец повел плечом:

– Он умер за несколько дней до того, как я получил письмо и пришел к нему. Но он ушел с добром. Я повидал множество мертвецов, но этот выглядел умиротворенно. Сидел в кресле у камина. Рядом остались два опустошенных бокала, а на столе был букет, составленный из аконита и иссопа.

– Иссоп? – Кора всполошилась. – Вы уверены, что там был иссоп? Не только аконит?

– Мисс, полагаю, знает, чем я занимаюсь. И знает, какую роль на похоронах играют цветочные композиции. Они многое могут скрыть, например, трупный запах, а могут и отвлечь, например, от изуродованной, сползающей с мяса кожи, – поведал Жнец с легкой полуулыбкой. Она казалась не эмоцией, но элементом гардероба – одеждой, в которую облачались по случаю.

– Из-звините, – икнула Кора, – я не хотела ставить под сомнение…

– Не стоит. Давайте поторопимся со всем, что так вас интересует. Вы совсем продрогли, мои милые гости.

– В-вы больше ничего странного не заметили?

– Хм… Пожалуй, старый выпуск газеты. Право, я тоже люблю почитать архивные выпуски, есть в них некая романтика, однако ж я никогда не кладу старье близ свежей печати. А у него так небрежно лежал выпуск семизимней давности! Разве это не ужасно?

Кора не нашлась что ответить, поэтому просто что-то промычала, желая лишь поскорее завершить разговор.

– Мне почудилось, вы хромаете, – подал голос Джон. – Все в порядке?

– Вы весьма наблюдательны. Виной тому досадное недоразумение, детская травма, с которой я, впрочем, научился существовать. Что-то еще?

Наверняка была еще куча вопросов, которые они могли бы задать. Наверняка все, что можно было тогда сказать, придет им в голову спустя время, когда они уже умоются и лягут в свои кровати. Но, так или иначе, Кора не хотела задерживаться в мрачном доме прислужника смерти. Она нервно улыбнулась Жнецу и, уцепившись за плечо Джона, шепнула:

– Пойдем, пожалуйста.

Он кивнул и взял на себя все формальности вежливого прощания. Когда они наконец оказались снаружи, Кора с удовольствием вдохнула сырой аромат тумана и дыма. Все лучше, чем пропахшие похоронами стены.

– Ну и жуть…

– Да уж, своеобразный народ, – вздохнул Джон. Он остановился, держа в руках ее восьмиклинку и ожидая, когда его напарница покорит непослушные рыжие локоны. Он следил, склонив голову набок, очки немного сползли, и он словно подсматривал из-за линз.

Кора забрала кепи, натягивая несчастный головной убор, а затем объявила:

– Можем идти дальше!

Дороги до булочной с лихвой хватило для обсуждения результатов визита. Мотивация Жнеца не сообщать в полицию была им обоим понятна, Кора решила, что с нее сталось бы поступить так же.

Интересная деталь – иссоп. Почему он вдруг очутился среди цветов аконита? И почему букет? Букет был на месте первого убийства. Были там другие цветы? Может, не в самом букете, а где-то рядом?

Хромота, объясненная детской травмой, насторожила. Вспоминались слова Генри о типе с чердака. Кроме того, Кора вдруг поняла, что видела кого-то похожего на Жнеца незадолго до гибели миссис Шарп.

– То есть… он наш подозреваемый?

– Да, но Жнец совсем не похож на Аконита! – надулась Кора. – Он двигался иначе, даже хромал иначе. Он жуткий, но…

– Еще одно «но»? – усмехнулся Джон.

– Прозвучит странно, но я скажу: Аконит внушает ужас, но он не жуткий, понимаешь?

По глубокому вдоху напарника Кора поняла, что он совсем не настроен на философские размышления. Она не стала обращать на это внимания, в конце концов, под подозрение должны подпадать все.

Длинную фигуру Генри, привалившегося к стене дома в переулке, Кора заметила сразу. Его пальцы сжимали сигарету. Зажженный кончик издали алел и с каждой затяжкой ярко вспыхивал, а затем вновь угасал. Дым впитывался в туман, исчезая, оставляя воздуху лишь привкус горечи.

– Мистер Бейкер, я так признательна, что вы согласились еще раз поговорить со мной в такой неудобный сегм! – воскликнула вместо приветствия Кора, замечая легкую улыбку на губах Генри.

– Я никогда не против поболтать с очаровательными мисс. И более того, я поздно ложусь. Интересный у вас видок…

– Доброй ночи, – раздался голос Джона, звучавший в ночной тишине особенно низко. Почти вибрирующе.

– Этот ваш посыльный будет с нами? – Бейкер нервно переступил с ноги на ногу.