Аконит

– Ну что за дикость, господа, – покачал головой Грей. – Есть множество гораздо более удачных способов избавиться от трупа.

– Прекрасно, инспектор Уорд, на наших глазах самоорганизовывается преступная группировка, – хмыкнул Мортимер беззлобно. Он устало опустился на диван.

– Мисс Нортвуд, – Максимилиан, не прислушивающийся к словам остальных, пристально следил за Корой. Только он умел так настойчиво обыскивать одними глазами. Зеленые, они становились ярче с каждым днем, будто весна привносила жизнь не только в пейзаж вокруг, но и в Уорда. – Вы в порядке?

– А? Д-да… Просто. Не по себе… – пробормотала Кора, ерзая в кресле. Она еще не сообщила о полученной бумаге. Если аконит неядовитый, может, и послание ненастоящее? С другой стороны…

Записку, найденную в доме миссис Шарп, изучить толком она не успела, но кое-что все же врезалось в память. Например, некоторые детали почерка. Резкость, наклон букв, отрывистые линии, будто повторявшие те, которые Аконит оставлял на шеях своих жертв.

– Мисс Нортвуд, – Максимилиан поправил штаны, опускаясь перед ней на корточки. – Вы можете рассказать нам обо всем. Здесь собрались лишь те, кто готов и желает вам помочь.

Чтоб этого Уорда! Его мягкий тон, успокаивающий взгляд и зацветающие веснушки просто не могли не расположить к себе.

Коре ужасно хотелось рассказать о своей находке, но… Родители наверняка ужесточат домашний арест, а ей бы этого не хотелось.

– Могу я поговорить с вами наедине, инспектор? – наконец решилась Кора. Если она расскажет о записке при родителях, то сидеть ей в доме, как принцессе в башне. Дядюшка Крис наверняка будет слишком обеспокоен, а отец заметит это и выпытает у старого друга правду. Чейз… Он неплохой, но она все же недостаточно ему доверяет, а Грея вообще едва знает. Так что остается Максимилиан.

– Ого, в честь чего это? – Кристофер упер руки в бока.

– Корнелия, – строго вымолвила мама, – если тебе есть что сказать, ты должна говорить. Мы твои родители.

– Это глупость, маменька, я не хочу вас лишний раз беспокоить. А если мои подозрения верны, то инспектор Уорд сообщит о них. Я ему доверяю.

Максимилиан, успевший подняться, стоял неподвижно, борясь с алеющими щеками. Затем он тряхнул головой, отчего несколько прядей из уложенных волос упали ему на лоб, и произнес:

– Я ценю ваше доверие, мисс Нортвуд.

– Могу ли я пригласить инспектора в свою комнату? – уточнила Кора.

Отец медленно кивнул.

Уорд на деревянных ногах следовал по лестнице в святая святых – девичью спальню.

– Инспектор, вы ведь помните записку из дома миссис Шарп? – зашептала Кора по пути.

– Весьма отчетливо, – тут же нахмурился Максимилиан.

– Почерк хорошо рассмотрели? Дело в том, что вместе с букетом я получила письмо. Точнее, оно пришло отдельно, но возможно, цветы с ним связаны.

– Но почему вы не сказали о своих подозрениях сразу?

– Если мои предположения покажутся вам необоснованными, то вы, как джентльмен, сохраните все в тайне. А если нет, то, разумеется, вы сможете приобщить это к делу.

– Вы не хотите, чтобы знали родители, – вздохнул Уорд, безошибочно уловив в ее ответе истинную причину.

Кора отвечать не стала, но спокойно вошла в комнату и жестом пригласила гостя. Она вытащила из ящичка в столе злополучный конверт с чуть смазанными, резкими буквами.

– Рубиновой даме! – ахнул Максимилиан.

– Еще одна причина не сообщать родителям.

– Но он знает, кто вы! Почерк… Он до ужаса похож на тот, что был в записке к миссис Шарп!

Неровно выдохнув, Кора опустилась на стул.

– Но как он узнал?

– Не представляю.

– Возможно, Аконит следил за единственной свидетельницей, – предположил Максимилиан, поджав губы. – Я обязан рассказать обо всем детективу Чейзу и Хантмэну. Послание я заберу. И… Вы должны признаться своим родителям. Они заботятся о вас.

Кора что-то невнятно пробормотала. Голова налилась свинцом, а к горлу подкатила тошнота. К счастью, Уорд не стал читать нотаций. Быстро попрощавшись, он ушел.

Спустя какое-то время в комнату заглянула Эмма. Она принесла успокаивающий чай и пилюлю от мигрени. Родители Кору не беспокоили, что явно говорило в пользу того, что Максимилиан ничего им не рассказал.

Передышка была вовремя. Нужно было хорошенько все обдумать.

Едва касаясь кончиком пера бумаги, Кора настрочила короткую записку для «Мэри» и отправила ее с Эммой. А сама легла на кровать, пытаясь унять головную боль, спровоцированную тяжелыми мыслями.

Как Аконит узнал об истинном лице Рубиновой дамы? Если он и правда следил за единственной свидетельницей собственного преступления, то зачем? Чего он добивался?

Следил за свидетельницей, а раскрыл Рубиновую даму.

И если он следил, значит, был здесь.

Близко.

Аконит подобрался слишком близко.

Отныне он не эфемерная дымка, порхающая по улицам в стелящемся тумане; не звуки голосов, повторявших слухи; не теории полицейских, и даже не тот, кто пришел за миссис Шарп. Аконит теперь дышал в затылок и глухо смеялся. Он был здесь. Он знает. Он видит Кору. И ей не скрыться за маской Рубиновой дамы.

* * *