Акт исчезновения

Это не Эмили с ее блестящими каштановыми волосами, собранными в хвост. И даже не секретарша с ее бесполезными предложениями. Это мужчина. Весьма симпатичный мужчина в костюме. Его каштановые волосы взъерошены; в уголках проницательных глазах морщинки – он улыбается из-за моего испуга. И смотрит так, словно мы знакомы. Причем его улыбка намекает, что мы близко знакомы, хотя я точно знаю: это не так. Меня вдруг начинает бесить его привлекательность – как и отсутствие Эмили. Потому что сейчас мне некогда.

– Вы в порядке? – участливо интересуется он. В его голосе неподдельная озабоченность, и я понимаю, что слишком долго слоняюсь по парковке и привлекаю внимание.

Бросаю на него такой взгляд, чтобы он понял: это его не касается.

– Да-да. Все хорошо. Спасибо.

У меня еще сильнее проступает британский акцент, словно у донельзя возмущенной Мэгги Смит[22]. Но, похоже, это веселит мужчину еще больше.

– Что-нибудь с машиной? – спрашивает он, и я понимаю, что наша беседа продолжается независимо от моего желания. Он никуда не уйдет. Я делаю вдох-выдох.

– Нет, ничего. Я была на кастинге, и девушка в очереди передо мной попросила продлить ее парковку и дала свой бумажник и ключи от машины. И пропала.

– Ох! Понятно… Значит, «Исчезнувшая»?[23] – говорит он с напускной серьезностью.

Я бы рассмеялась, если б не была так раздражена и не опаздывала. Но что есть, то есть. Вскидываю брови в знак того, что оценила шутку и готова к еще большему веселью:

– Ха-ха, отличная шутка. Но она в самом деле исчезла. И это совсем не радует. А у меня осталось вот это. – Я показываю бумажник и ключи от «Шевроле».

Он глубокомысленно кивает и кивает куда-то мне за спину:

– Я работаю через дорогу.

Оборачиваюсь на офисное здание напротив – его стены все в стекле и вьющихся растениях.

– Я давно за вами наблюдаю. – Теперь его улыбка становится смущенной, так может улыбаться бывший спортсмен из колледжа. Я хмурюсь от его признания, но он только пожимает плечами: – Мало работы.

Похоже, он ждет, что я отвечу или продолжу рассказ, но у меня нет ни желания, ни времени. Я проверяю, прочно ли прижата записка, натянуто улыбаюсь и достаю из сумки ключи от своей машины:

– Что ж, спасибо за участие, но мне пора. Я опаздываю.

Однако попытка отшить его тонко, на английский манер, не действует, и мужчина по-прежнему лучезарно улыбается.

– Так каков план? Я буду начеку. Кого мы ищем?

– Мы?

Может, я схожу с ума? Этот парень правда не понимает мои намеки, или я теряю хватку? Открываю дверцу машины и поворачиваюсь к нему спиной.

– Что ж… М-м-м… – Тут я понимаю, что не знаю его имени, но он опережает меня:

– Ник.

Ну, разумеется. Конечно, его могут звать только Ник – или как-нибудь в этом роде.

– Ладно. Что ж, Ник, я ценю вашу заботу, но я оставила записку, и все под контролем. Так что все в порядке. Спасибо. – Я произношу это достаточно твердо. Но, судя по веселому лицу Ника, до него почему-то никак не доходит мое желание отвязаться от него.

– Подождите, так вы просто возьмете и уедете с бумажником и ключами этой девушки?

Я на секунду замираю: одна нога на подножке, другая – на тротуаре. Похоже, он прав. Я сматываюсь с ее вещами, да и ждала не так уж долго. Все это выглядит не очень красиво. Я убираю ногу с подножки и оборачиваюсь:

– Да, понимаю, о чем вы. Но я больше не могу ждать. Мне правда пора. У меня еще одна встреча. Я оставила кое-кому записку насчет ключей и бумажника, и там мой номер телефона, так что все улажено. Понятно?

Он поднимает руки в небрежной защите:

– Да, конечно. Я просто пытаюсь помочь. Уверен, что вы обо всем позаботились. – Ник мягко улыбается. – Надеюсь, все получится.

Он опять смотрит на меня и, кивнув, уходит вверх по улице. Я чувствую себя виноватой. Он единственный человек, который сегодня искренне пытался мне помочь. А я, получается, послала его на хрен…

– Ник! Подождите, простите, – кричу ему вслед. Он оборачивается, приподняв брови. – А вы сами не видели ее раньше?

Он на секунду опускает взгляд – наверное, взвешивает все за и против: стóит ли опять связываться с этой ненормальной англичанкой. А когда поднимает глаза, выражение его лица впервые становится серьезным.

– Как она выглядит?

Даже не знаю, что ответить. Не потому, что и в самом деле не знаю – я узнала бы Эмили где угодно. А потому, что, по правде говоря, она похожа на меня или на любую другую девушку, которые сегодня приходили в здание напротив его офиса. Черт…

– Примерно моего роста, волосы каштановые, собраны в хвост, блузка, джинсы, туфли на каблуках…

Он опять улыбается:

– Значит, точь-в-точь как вы.

Я оглядываю себя и снова искоса смотрю на Ника:

– Да.

– Ладно. Это был кастинг, да? Ну, если это поможет, то я уверен: возле машин я видел только вас. В вас есть что-то особенное. – В уголках его глаз снова появляются морщинки. – Вы выглядите такой… британсковатой.

Черт побери, что это значит? Я что, шляюсь по Лос-Анджелесу, как какая-нибудь помешанная на пирожных героиня Бриджит Джонс или кто-нибудь в этом роде? Я выдерживаю его взгляд.

– Вы же знаете, что нет такого слова – «британсковатая»?

Он смеется: