Анин подскочил, как ужаленный, обежал номер, заглядывая во все углы и даже в туалет.
- Хочу домо-о-о-й... - произнёс Коровин на этот раз из слива в ванне.
Допился, голоса слышу, чуть не грохнулся в обморок Анин.
- Ничего ты не слышишь, - абсолютно трезво, потому и непривычно, сказал Коровин, - я, действительно, с тобой разговариваю.
- Витька! - несказанно обрадовался Анин, вертясь, как угорь на сковородке.
Волосы у него встали дыбом, кожа покрылась огромными мурашками.
- Я-я-я, - шмыгнул носом Коровин.
- Ну и-и-и... как там? - не нашёл ничего лучшего спросить Анин.
В голове крутились самые дикие предположения: они выпили с Мнацакановым что-то лишнее с экзотическими мышами, или закусили какими-нибудь грибами, приняв их за морепродукты, или же таким жутким образом на него повлиял тропический климат, или местные жрицы любви навели порчу за платонизм, аскетизм и славянскую матерщину.
- Хуже, чем я ожидал, - посетовал Коровин в характерной для него скептической манере. - Бухла нет, и все на пятки друг другу наступают. А ещё планы меняют, как перчатки, никто, заметь, по этому поводу не дерётся. Только хвосты друг другу обрывают.
- Какие хвосты? - вырвалось у Анина.
- Неважно, - стушевался Коровин.
- Так возвращайся! - неожиданно горячо предложил Анин, полагая таким образом избавиться от Коровина, потому что думал, что обратной дороги оттуда нет.
- Не получается. Зря вы меня похоронили, - укорил Коровин. - А бухла нет?
- Нет, - посетовал Анин, вспомнил, что первое, что они сделали с Мнацакановым, это опорожнили бары что у него, что у Анина.
- Вот то-то и оно, - посетовал Коровин, и было слышно, как он сглатывает вязкую слюну.
- Что мне сделать, чтобы ты вернулся? - схитрил Анин, как тогда в ресторане.
- Отроешь меня? - спросил Коровин.
- Всенепременно, - не подумав, пообещал Анин.
- Обязательно отроешь! На Троекуровском, на алее актёров...
- Да знаю я, знаю, - сварливо сказал Анин.
- Рядом с Владом...
- Да знаю!
Он хотел спросить в том смысле, видится ли с ним Коровин, но не успел.
- Ну тогда я жду! - многозначительно и даже с непонятной угрозой сказал Коровин.
- Бывай, - картонным голосом ответил Анин и не в силах бороться со сном, бухнулся в постель.
Утром, естественно, он ничего не помнил. Осталось только тягостное ощущение дикого воспоминания.
Глава 5
Развод с любовью
Ровно через три недели Анин вернулся в Москву. Первое, что ему сообщили в аэропорту:
- Не ходи к ней, она в ярости.
- Откуда ты знаешь? - не без иронии спросил он и постарался, чтобы лицо было серьёзным, а не, как обычно, юродивым.
Они сели к 'бешку' и погнали в офис Базлова на юг. Нетерпеливому Анину казалось, что они едва тащатся - неожиданно для себя он соскучился по Москве, хотя не любил её. С небывалой жадностью к переменам разглядывал улицы через запотевшие окна.
- Ещё бы, - счёл нужным донести Базлов, - уехать, никому ничего не сказав! - Отвёл глаза, словно прятал за пазухой камень.
Да он упрекает! - криво усмехнулся Анин. Стало быть, дело не зашло слишком далеко. Ему сделалось весело от одной постной физиономии Базлова, а зная Бельчонка, нетрудно догадаться о причине. Она хоть и стерва, но не дура. Верно, вспомнила старые женские штучки, которыми не пользовалась со времен студенчества? Надеюсь, осталась верной себе? Рой картинок, одна циничнее другой, промелькнул перед ним. И все их он самонадеянно отверг, полагая, что Бельчонок ещё не созрела для измены.
Базлов в свою очередь ничего не сказал о своих подозрениях, которые, казалось, сделались весомее после того, как Пётр Ифтодий донёс ему проникновенно:
- Мы узнали - Анин родом из Новосибирска...
Голос у Пётра Ифтодия звучал красноречивее обычного. От усердия лоб покрылся морщинами, а белые неприятные глаза лихорадочно горели на бледном лице.
- Ну да... - снисходительно подтвердил Базлов, слепо глядя в окно. - А я что говорил?..
Он обернулся: прилизанный чуб у Пётра Ифтодия делал похожим его Гитлера, не хватало мыши над носом.
- Вы говорили, из Челябинска, - упрекнул Пётр Ифтодий и отвёл белый взгляд.
- Значит, ошибся, - равнодушно согласился Базлов.