Актёрский роман

Накануне Базлов без приглашения явился к Алисе к букетом цветов и шампанским. Алиса посмотрела на его сияющее, глуповатое лицо, на завитые усы, всё поняла и сухо заметила: 'Вы влюблены не в меня, а в образ Кривоножкиной из 'Чарльстона'; Базлов все уши ей прожужжал о этой комедии: 'Ах, какая вы, Алисочка, гибкая в ней и вертлявая!' Базлов страшно смутился, потерял лицо и попытался всучить ей деньги, предназначенные Анину, но и здесь она оказалась на высоте, потому что не только не взяла денег, а ещё и выговорила: 'Вот когда я увижу его мертвым, тогда и приходите', хотя предлог Базлова был более чем очевиден: Анин пропал и не вернётся, всё кончено, пора кардинально менять жизнь, то бишь связать её с Базловым и жить припеваючи. Алиса не поверила ни единому его слову, и это поражение убило его, до этого ему казалось, что знаки с её стороны вполне очевидны, дело на мази, и он вот-вот познает тайны Анина пусть даже ценой предательства. 'Но воз и ныне там. Неужели она крутит мной?!' - начал догадываться Базлов, не понимая одного: Алисе нужна была такая неупорядоченная жизнь, с её взлетами и падениями, и никто, кроме Анина, не мог её создать. Мало того, Алиса сама была конкурентом Базлову по части познания гения Анина, и уходить от него не собиралась, страстно желая перетерпеть все его похождения и дожить с ним до глубокой старости, ибо не только любила его, но и подозревала, что только в тандеме с ним может чего-то добиться в профессии, иных шансов у неё просто не было.

- Спасибо, - радостно прошепелявил Анин, пробуя языком щербатый зуб и не замечая ничего вокруг. - Я сценарий дописываю...

На самом деле, он даже не подобрался к его вершине, хуже того - не знал, чем всё закончится, хотя глупое название придумал: 'Растяпа с пистолетом', претендуя на полновесную комедию. Мало того, у него, кажется, наступил творческий кризис, и он не мог выдавить из себя и лишнего слова. Топтался на месте и плакался: 'Какой я несчастный!'

- Ну я не знаю... - неожиданно для себя начал сюсюкаться Базлов. - А 'Жулин-три'? - уточнил он, загораясь от одной мысли, что гений Анина преломится в таком ракурсе, что его наконец-то можно будет препарировать на составляющие. От избытка чувств Базлов вырвал себе из усов длинный-длинный волос, и он пал, как белое знамя поражения, на блестящую поверхность стола.

Базлов любил дорогую мебель и обставил кабинет в английском стиле. Сам он восседал в массивной кожаном кресле, похожим на трон. Справа стоял торшер на золочёной треноге, слева - кожаный диван с пуговицами. Две смежные стены занимали книжные шкафы из массивного дерева. Правда, книг, подобранных в сдержанном колере, Базлов не читал. Фирменный бра освещал картины с изображениями скаковых лошадей. Правда, лошади те Базлова не интересовали. Что его сподвигло на такой дизайн, нетрудно было догадаться - тщеславие, которое он в присутствии Анина тщательно прятал, демонстрируя широкую русскую натуру.

- Зачем? - удивился Анин так, словно между ними не пробежала чёрная кошка. - Помнишь, мы на даче трещали о комедии?

- О придурке с пистолетом?.. - хмуро уставился в бронзовую пепельницу Базлов.

- Ну да! - удивился его короткой памяти Анин.

Базлов давно почувствовал, что Анин неуловимо изменился, что он приобрёл новую, неведомую силу, и это его страшно смущало; Базлов держался из последних сил, чтобы не пасть ниц и не попросить прощение, за Алису, за жадность, за глупость с 'Брамселем', за свои подозрения, за суету и нерасторопность с шантажистами, за комедианта Пётра Ифтодия, но ничего подобного, конечно же, не сделал.

- А-а-а... комедия? - переспросил он невпопад. - Но ты же сам говорил, что комедии нынче не в моде?

- В моде! - самоуверенно заверил его Анин. - Уж поверь мне! В большой моде!

Именно в таком состоянии Базлов его и обожал, поэтому устоять не мог. Душа жаждала полёта и новизны ощущений. Была не была, шагнул в бездну Базлов.

- Хорошо! - решительно хлопнул он по подлокотникам. - Комедия, так комедия! - И подскочил от неподдельной радости.

Его никто не тянул за язык и не заставлял попадать под старое, забытое влияние Анина, а тем более сдаваться на милость победителю. И только гордость не позволила ему сообщить об этом другу, ибо он знал, что друг этим всенепременно воспользуется в своих корыстных целях.

***

Не успел он сойти с трапа самолёта и включить телефон, как смски роем слетелись ему на экран.

'Ты где?' - вопрошала жена ровно три недели назад. А потом она ещё терпеливо писала: 'Я волнуюсь, отзовись!' В тот день, вспомнил Анин, я в обществе демонической красавицы, Ларисы Синичкиной, прохлаждался на озере 'Inspiration', то бишь 'Вдохновение' - то, что пошляк и циник, Митя Борейченков, называл маленькими радостями жизни. 'Я написала заявление в полицию - тебя признают пропавшим без вести', - сообщала Алиса, явно сдерживая ярость. И наконец: 'Я подала на развод! Какого чёрта?!' Должно быть, ей донесли, что я в Китае, решил он не без ущерба к своей психике; и тихое злорадство наполнило его: не будет называть меня самодовольным неудачником.