Актёрский роман

У Милана Арбузова моментально запотели его железные очки. Он даже округлили глаза и набрал воздуха в лёгкие, чтобы возмутиться, то бишь праведно сберечь хозяйские деньги и распорядиться ими по своему усмотрению, но Парафейник не дал ему слова сказать, и публичная оферта состоялась:

- Хорошо! С завтрашнего дня начинаете неофициально работать в картине. Новый договор подпишем в самое ближайшее время, но об этом, естественно, до поры до времени никто не должен знать.

- Так всё равно донесут же, - высказал сомнение Анин, имею ввиду вполне определенную личность с седыми усами.

Он уже снимался в малобюджетных фильмах на одних обещаниях, и это ему не нравилось, но выбирать не приходилось, хотя здесь был совсем другой случай.

- Когда донесут, будет уже поздно, - многозначительно ответил Парафейник, всё чаще поглядывая на Евгению Таганцеву. Вдруг он изменился в лице и сообщил: - Милан с вами свяжется, а сейчас мы должны бежать.

- А как же?.. - крайне удивился Милан Арбузов, облизываясь, как голодная собака. - А?..

Оказывается, они заказали обед на троих из антрекота, закуски и водки, к радости Анина, пахнущей чёрным хлебом.

- Потом, потом... - нервно вскочил Парафейник, косясь на Таганцеву, как на чёрта. - В 'Турандоте' пожрёшь!

'Турандот' был самым дорогим рестораном в центре Москвы, и они трусливо свалили прочь.

- Кажется, нас раскусили, - насмешливо огорчился Анин.

- Ну и бог с ними, - Таганцева посмотрела в окно на удаляющихся галопом Парафейника и Арбузова.

- Бог, да не бог, - заикнулся Анин, - а что-то их вспугнуло. - Но ни до чего путного не додумался, разве что решил не ломать себе голову.

И они с удовольствием пообедали, прежде чем вернуться в город.

***

- Шеф, они встретились!

- Где?! - подскочил Базлов так, что опрокинул хрустальный бокал с арманьяком.

Сразу же тонко запахло портвейном, сливой и цветочным лугом. Голова слегка закружилась то ли от восторга, то ли от недельного запоя. Поводом послужил очередной отлуп, и Базлов с поцарапанной физиономией скрежетал зубами, вспомнив, как Алиса Белкина отхлестала его же букетом роз: 'Не смей сюда больше соваться! Не смей сюда больше соваться!'

- В 'Сандунах'! - в тон ему гремел, как линкор, Пётр Ифтодий. - Даже разговор записали!

Ещё бы! - обрадовался Базлов, потирая руки, однако, устыдился своей горячности и плюхнулся на место: всё же Анин друг, подумал он удручённо, боясь решись вопрос одним махом и потому ошибиться.

- Молодец! - похвалил он Пётра Ифтодия на всякий случай, мотая головой так, словно она сидела на шарнирах. - Я сейчас прилечу! - Тьфу, то бишь, приеду, хотел сказать он, понимая, что прозвучало глупо, но Пётр Ифтодий уже отключился.

Они пребывали в 'английском', на Тверской. Дорогой персидский ковёр был усыпан апельсиновыми корками и конфетными обёртками. Стол был покрыл тонким слоем пепла от доминиканских сигар, которые курил Ингвар Кольский; он уже накурился до чёртиков, уже сделался серо-буро-малиновый, но всё равно курил, потому что на халяву.

Ингвар Кольский явился в сопровождении красивого мальчика-грузина, однако, заметив, что Базлов ревнует, выгнал парня прочь:

- Я тебе позвоню. - И сказал Базлову, вопросительно глядя ему в глаза: - Это не то, что ты думаешь, я даю уроки.

- А я ничего не думаю, - ответил Базлов, хотя ему, действительно было неприятно.

'Зеркало-шпион' было нараспашку, чтобы вовремя хихикать, глядя в него. На этот раз концерт давали vip-проститутки, блондинка и брюнетка, не поделившие клиента. Скандал всё больше забавлял Базлова, он ждал, когда дамочки вцепятся друг другу в космы, чтобы подать сигнал братьям Зайцевым, которые в свою очередь выкинут их на улицу на вполне законных основаниях.

Ингвар Кольский явно наслаждался ситуацией: впервые за десять лет Базлов искал его общества, а не наоборот. Это обошлось Базлову в кругленькую сумму с тремя нулями, Кольский планировал разжалобить его ещё больше и получить хотя бы не меньше, а там видно будет.

- Что-то случилось? - спросил он заплетающимся языком, покачивая ногой в изношенных штиблетах и изящно держа сигару на отлёте. Сизый дым от неё поднимался вверх и растекался слоями под потолком.

- Анин попался... - невольно понурился Базлов, чувствуя, что предаёт друга окончательно и бесповоротно и что судьба несправедлива, в общем-то, ко всем без исключения, даже к самым удачливым актёрам.

- Ты ещё слезу пусти, - насмешливо упрекнул его Ингвар Кольский.