Актриса на главную роль

Девочку абсолютно не трогала проблема социализации в обществе ровесников и взрослых, необходимость всеми возможными способами занять и удерживать достойную позицию в нем и совершенно не волновала проблема соответствия чьим-то чужим ожиданиям – то, через что мучительно, болезненно, в большинстве случаев с потерями и последствиями для психики проходило абсолютное большинство нормальных подростков.

А она вот не мучилась и не проходила.

В ней просто отсутствовала конфликтность с миром – она всегда находилась там, где хотела, занималась тем, что ей невероятно нравилось и к чему ее натура была расположена. И, не задаваясь мучительными вопросами – туда она двигается или не туда, правильный ли делает выбор или нет, – просто шла в том направлении, которое чувствовала правильным и увлекательным.

С детства Глаша обладала богатым внутренним миром, своим особым восприятием окружающих людей и действительности.

Будучи сам талантливым, а в некоторых своих работах и гениальным артистом и постановщиком, Грановский, присутствуя на премьере того нашумевшего спектакля, который поставила Глафира в одном из ведущих театров страны, был совершенно потрясен, испытав глубочайший душевный подъем, трепет до мурашек по коже, настолько его поразила работа этой девочки. Он не ожидал такой силы и мощи ее дарования.

И когда узнал, что Глафира приехала на родину к родным и вроде в данный момент не задействована ни в каком проекте, не сомневаясь и не задумываясь ни секунды, тут же предложил девушке поставить пьесу такого же молодого, как и она сама, но очень неординарного, талантливого, набирающего известность автора. И даже пообещал ей любой карт-бланш в работе, какой она ни попросит.

«Элеонора права, – усмехнулся про себя Грановский, наблюдая, как Глаша ест, самозабвенно отдаваясь процессу, жмурясь и едва ли не урча как кошка. – «Пигалица, малолетка, девчонка совсем, а туда же: рулить, режиссировать, актерами заслуженными управлять!»

И на самом деле пигалица. Фигура как у большинства современных девушек: невысокая, очень стройная, почти худосочная, тоненькие ручки-ножки, но достаточно полная грудь и торчащая попка. А так бы без этих «выдающихся» достоинств прекрасной точеной фигурки ну дитё дитём, какие там тридцать лет! Ребенок! Широкие брюки непонятного кроя, футболка в обтяжку с принтом здания любимого театра, в котором началась ее карьера, спортивные легкие летние туфли, волосы, небрежно скрученные узлом почти на макушке, зафиксированные карандашом и шариковой ручкой вместо шпилек и заколок (видимо, мешали во время репетиции), и полное отсутствие макияжа.

И это режиссер?!

Режиссер – это умник, который все придумал. Это человек, который единственный знает и видит всю картину целиком, всю суть постановки, во всех мелочах, подробностях, красках, звуках и деталях, во всем объеме. Тот человек, который бесконечно ставит актеров в тупик, но понимает, что и, главное, как делать на сцене.

Мало того, режиссер – это личность особая, масштабная, объемная, человек, обладающий мощной внутренней силой, имеющий дар управлять людьми, подчинять их своей воле-идее, вести за собой, транслируя свой посыл, заражая своей увлечённостью.

Сам будучи гениальным актером и поставив не один десяток пьес, Грановский поражался этой девочке. Было в ней нечто глубинное, мощное, нечто, не поддающееся объяснению, на каком-то ином, не доступном большинству людей уровне, природный чистейший дар чувствования эстетики драматургии, главное – поразительное видение истинной, скрытой структуры художественного произведения.

«Нет, Элеонора все-таки дура непроходимая, – вздохнул про себя Грановский. – Вожжа у нее под мантию попала, понимаешь ли! И вроде бы умная, достаточно расчетливая стервь, своей выгоды никогда не упустит, а тут словно с цепи сорвалась. Приревновала она меня к Глаше, что ли? Вот не дура разве?»

Да хоть сто раз ты ревнуй и даже в постели застукай, но когда новомодный режиссер, восхваленный именитыми театральными критиками, ставит в твоем провинциальном театре пьесу, то все житейское барахло глубоко по боку, если ты на самом деле великая актриса, а не несушка тупая, – вцепиться зубами в роль и работать, работать как каторжная. Такой хайп, как говорит молодежь, ни за какие деньги не купишь! А она взбрыкнула на пустом месте. Вообще непонятно, чего ее понесло?

Глафира звезду не подавляет, не унижает, с актерами всегда внимательна, со всеми по имени-отчеству, дистанцию держит, голоса вообще не повышает, если необходимо – сама по десять раз на сцену сбегает и покажет, как видит ту или иную мизансцену. Да, достаточно жесткая, требовательная, но без пустых наездов и уж тем более истерик.

Да ей и без надобности самоутверждаться, актеры и так безоговорочно ее слушают, как любимую воспитательницу младшая детсадовская группа. Есть в ней тихая сила, которая побуждает людей чувствовать, признавать ее авторитет и исполнять поставленную задачу. К тому же за время изоляции все откровенно истосковались по работе, да когда еще и будет такая постановка, настолько мощная, новаторская, яркая.