Актриса на главную роль

– Иди спать, Оля, – произнес Трофим устало и потер ладонью лицо. – Я лягу в гостиной на диване. Не хочу я больше ничего обсуждать.

– Но ты ее все-таки отпустил, – досказала за него Глафира, когда Разведов, задумавшись, замолчал.

– Ну а что было делать? – пожал он плечами. – Упираться, что ли? Не давать развод? Глупо. Грозиться детей отобрать? Это вообще идиотизм полный, мракобесие какое-то. Во-первых, Ольга – прекрасная мать, а как я справлюсь с детьми? Меня дома почти не бывает. Нанимать няню, то есть чужую тетю вместо матери родной? Или выписывать мою маму, чтобы занималась внуками? Чушь полная. Кому от этого лучше будет? Уж точно не детям. А во-вторых, все было очевидно: она на самом деле полюбила Андрея и уже была всей душой с ним. Не со мной. Конечно, мне было очень больно, что ж скрывать, да и расставаться с детьми было ужасно трудно. Самое больное. Но Ольга права: мы родные друг другу люди и друзья, как ни крути. И как ни коробило меня чисто по-мужски, но наступил такой момент, когда я отпустил ее душой, совсем отпустил и порадовался тому, что она счастлива.

Он остановился, и Глаша следом за ним. Стояли у парапета, молчали. Трофим задумчиво смотрел вдаль на реку.

– Жизнь очень странная штука, Глаша. Настолько странная и такие чудеса вытворяет, что никакого человеческого воображения не хватит, чтоб хоть чуть-чуть приблизиться к пониманию тех самых неисповедимых путей господних. Ну, идем, что ли, на выход?

– Идем, – согласилась Глафира, развернулась и, взяв его под руку, спросила: – А как вы с Андреем разобрались?

– Без мордобития, – усмехнулся Разведов.

Все бы ничего – больно, понятное дело, и тяжко невероятно ломать семью, привычный быт, да и расставаться с родным человеком, но эти проблемы преодолимы, а вот дети… Детей своих Трофим бесконечно любил. Баловал, иногда потакал капризам, особенно младшенькой Агаты, отдавал им каждую свободную минуту, занимался с ними всерьез, а не «на отвяжись», как большинство современных папаш, изучал литературу и даже консультировался у специалистов по детской психологии и воспитанию.

А тут взять и оторвать от себя, отдать в чужую семью, другому мужчине – как сердца кусок вырвать. Ну а что делать? Вот что делать-то?

Разведов знал. Первым делом уточнил у Ольги все данные ее новоявленного избранника и попросил «службистов» выяснить все что можно про этого мужика. Те поворчали, что не положено, но организовали проверку, проведя возлюбленного Ольги под грифом «вторичного родственника». Разведов от души поржал, прочитав на папке с информацией, полученной от СБ, эту классификацию объекта изучения.

Прикольно, обхохочешься – вторичный родственник!

А когда прочитал все, что собрали безопасники, матюкнулся, перечитал еще раз и рассмеялся.

Они созвонились с Пересветовым и договорились о встрече в Москве на нейтральной территории. А что у мужчин считается нейтральной территорией? Правильно – ресторан. Поначалу, понятное дело, присматривались друг к другу, осторожничали в разговоре – все, как говорится, на мягких лапах, но, употребив пару рюмок водки, расслабились и заговорили уж всерьез и по делу.

Андрей Артемович Пересветов Трофиму определенно понравился. И даже то, что тот старше его на восемь лет, а Ольги, соответственно на пятнадцать, его не напрягло, а наоборот, как-то успокоило. И то, что мужик не пытается представить себя в лучшем свете, а спокойно рассказывает про дела и свой бизнес.

Просидели в ресторане три часа и продолжили общение у Разведова на Сретенке. Отец в то время находился в отъезде, и мужскому серьезному разговору никто и ничто не могло помешать.

Взял Трофим с Пересветова несколько железных обещаний и… – ну как сказать? – благословил их с Ольгой, что ли? Наверное, так. Ведь права жена, теперь уже бывшая, – и на самом деле нет у нее из родни никого, кроме Трофима, заменившего ей отца с мамой и старшего брата – никого, кроме него, кто бы отвечал за эту женщину и детей и мог за них заступиться.

Труднее всего было организовать переезд Ольги, чтобы минимизировать по возможности стресс для детей от расставания родителей и обрушившейся на них новой жизни.

Но когда взрослые, разумные и любящие люди договариваются, стараются и берутся за такие проблемы, как правило, все получается наилучшим образом.

У них тоже получилось. Два раза Трофим приезжал к Ольге с ее новым мужем, чтобы побыть с детьми, и дважды за этот год, в каникулы Макара, дети летали к отцу и проводили время с ним и его мамой.

И вот наступил третий раз.

Как-то справились, разрулили проблему, устроили жизнь в новых реалиях.

– Как говорит наш командир, – завершил свой рассказ Трофим, усмехнувшись, – главная причина разводов – это свадьбы. Я искренне рад за Ольгу, она нашла свое счастье. Но очень скучаю по детям.

– Ты какой-то очень хороший человек, Трофим Разведов, – со всей серьезностью вынесла вердикт Глафира.

Он скептически хохотнул.

– Как там у Евтушенко? – спросил, вспоминая строчки поэта: – Если я правильно помню: «Был бы я моей женой, не развелся бы со мной».

– Где-то так, – кивнула Глафира, выруливая со стоянки.