Акциденция

– Ты, Коль, это… – меньжуясь и отводя глаза, произнес он, – я понимаю, что просьба моя возможно неуместна, но все ж я скажу, а ты уж сам решай, будешь ли разбираться с этим. Так вот, слобода маленькая, шило в мешке не утаишь, а потому, собственно, недавно узналось – что Володя… гхм, ухаживает за нашим первым секретарем райкома, Любовь Михалной. И ты ж понимаешь, что я бы в это дело сроду не полез? Не гоже это… Но Володю убили, матушка его померла тоже, а все остальное его общение было здесь – в отделе. Вот и получается, что она теперь единственный человек, который может хоть что-то знать… хотя, конечно, может и не знать…

– А чем я могу помочь-то? – спросил недоуменно.

– Понимаешь, о каких-то официальных отношениях разговора не шло. Просто народ видел их вместе в торговых рядах не раз. Так же, неоднократно, Володя сопровождал Любовь Михалну в поездках по району… хотя вот это делалось с моего согласия и вполне могло считаться охраной. Но было там что-то помимо рабочих отношений… было… поверь.

– Ладно, пусть так. Но от меня-то вы чего хотите?

– Я с ней официально поговорить не мог, поскольку по ее райкомовским делам они ездили дней за десять до убийства. Да и потом, что бы я и как спросил? А вы все-таки в одном доме жить станете… может как-нибудь разговоришь ее… вечером, под чаек – по свойски… ты ж понимаешь, нам любая информация нужна.

– Но я с ней даже не знаком пока, а свойские-то отношения не за один день налаживаются… – пожал я плечами, совершенно не понимая, как можно подобные разговоры вести с человеком посторонним… тем более, женщиной.

– Ну да, ну да… смотри сам тогда… – покивал на это Михаил Лукьянович и отпустил меня уже окончательно.

Но вот мысль, что эта Любовь Михайловна может что-то знать, возможно, даже сама не подозревая об этом, капитан мне в голову заронил.

– А вот и наша дама-мадама идет… вспомни нечистого… – бросив взгляд в окно, недовольно произнесла Марфа, а последнее буркнула и вовсе себе под нос, но я расслышал.

Что-то с этой жиличкой было все-таки не так, если к тому же, еще и вспомнить, как мне ее охарактеризовала Алина. Надо расспросить хоть женщин попредметней, а то намеки одни, да предостережения…

Хлопнула входная дверь, простучали каблуки по коридору и вот, в проеме, появилась она – первый секретарь Бережсковского райкома, Любовь Михайловна Заревич.

Ну, что сказать? Только то, что в первое же мгновение я отчасти понял, почему во мнениях женщин ее окружает некоторый негатив. Но так же пришло понимание, что для мужчины она гораздо опаснее…

Будучи человеком взрослым, к тому же не обремененным какими-то обязательствами, супружескими или даже отцовскими, с женщинами я строил отношения так, как получалось по обстоятельствам. Но, имея голову на плечах, всегда разграничивал выпадающие возможности. То есть, в жизни моей в основном случались те женщины, которые и сами не тяготели к этим, выше упомянутым обязательствам – они не ждали ничего от меня, но и не расположены были расщедриваться на что-то сами.

Вполне легко, часто – достаточно красиво, но и ничего более – вот правила, по которым обычно складывались мои взаимоотношения с женщинами.

Не то, чтобы я принципиально не стремился к стабильности или не хотел семьи, но как-то все происходило именно так, как происходило. Да и девушки, той, с которой я пожелал бы заполучить более тесные отношения, мне как-то до сих пор не встретилось. Какой она должна быть, что бы мне захотелось связать с нею свою жизнь, я понимал смутно, но вот то, что женщины, с которыми меня до сей поры сводила судьба, не совсем те, осознавалось четко.

И как раз именно это обстоятельство позволило мне определить, что Любовь Михайловна именно из тех, вышеописанных женщин. Притом, самый опасный из них вариант – она не просто не ждала ничего от мужчин, она брала все, что ей нужно, сама, даже не заморачиваясь. Вернее, учитывая внешние данные, оно падало ей в руки само, без какого-либо ее усилия. А так как юна она не была, то приходила мысль, что это прекрасно осознается и пользуется на пользу себе, без зазрения совести.

Почему так сразу, категорично и без малейшего сомнения я записал нашу жиличку именно в такие – опасные женщины? Да потому, что стоило бросить на нее взгляд, как во мне, мужчине в общем-то выдержанном, все вмиг всколыхнулось и устремилось к ней. Да, вот такое иррациональное и не осознанное желание, совершенно не сообразующееся с тем, что разум это все фиксирует и пытается противостоять.

Не знаю, часто ли попадаются подобные женщины другим мужчинам, или только мне так «везет», но эта «дама-мадама», как назвала ее Марфуша, была уже второй в моей жизни. А потому, ошибиться в отношении нее, я не мог.

Что, собственно, и начало подтверждаться сразу, стоило мне только к этому мнению придти.

– Николай Алексеич, как я понимаю? – с ходу спросила она, едва переступив порог кухни.