Акциденция

— Всё, на крайнем причале спокойно, на баркасах похоже никого не осталось, а рыбаки отправились по домам. В районе складских помещений тихо, видно только как по проходам ходят сторожа. По двое, как и было велено.

— Хорошо, — ответил капитан, — возвращайся на крышу. И это… поаккуратней там, не свалитесь только…

Девушка хмыкнула, тихо ойкнула и извинилась, а потом я увидел, как она ловко лезет по лестнице наверх. Стало понятно, что Наталья не в форменной юбке, а в каких-то штанах, значит, пока я спал, девчонки успели переодеться.

Михаил Лукьянович проводил ее взглядом и вернулся в тот угол за ящиками, где спал я.

— Проснулся? Ну и отлично. Пожуй вот давай, мы-то уже перекусили… — и передал мне что-то, завернутое в тряпицу.

Это оказалось всего лишь куском хлеба и соленым огурцом, но у меня, спросонья, да не евши с часу дня, от запаха пряного кислого рассола, сразу же рот наполнился слюной. Так что стрескал я это быстро, пожалев только, что сам не додумался ничего съестного с собой прихватить. Вот что значит, чуть не с детства человек военный — вроде и к удобствам не приучен совсем, но и привычки нет думать, что поесть, да что одеть придется. Хоть флягу с водой при себе научен иметь…

И еще два часа прошло в ожидании. Меж собой мы не разговаривали почти, а потому мыслями я успел уйти далеко в своих раздумьях.

Но крутились они все больше вокруг дела моего — так и не случившегося разговора с Павлой Семеновной. Что хотела мне поведать женщина? Кому этот рассказ настолько мог помешать, чтоб на убийство пожилого человека пойти нужно было? Да еще и под несчастный случай пытаться скрыть его? Кто-то ведь совсем не дурак был, когда это планировал… хотя исполнение и подкачало конечно, дав нам возможность убийство то обосновать. И отчего тогда этот неглупый человек сам не совершил его… не смог? Или побоялся близко к церкви подходить, зная, что там, в основном пожилые люди будут, которые всех в лицо знают и все примечают?

Вот в тот момент и пришла мне в голову первый раз мысль: а не купец ли Свешников вернулся на родину, раз о нем речь-то вести и собиралась тетя Паша? Сколько ему сейчас может быть лет? Но прикинув, что к моменту его отъезда он в самой силе был — всем делом заправлял, поскольку батюшка его с десяток лет уж как почил, и имя собственное имел, с родителем давно не путающееся. А значит, взрослым человеком он был уже тогда… тридцать пять, сорок ли лет ему было? Но не меньше… И по малому раскладу выходило у меня, что на сегодняшний день ему годков шестьдесят стукнуло точно. Вот и вопрос — а поехал бы в страну, где его мало того, что никто не ждет, но где и под арест попасть можно, столь пожилой человек? Да и военное время нельзя не брать во внимание…

Не сходилось у меня что-то…

Поговорить с тетей Аней следовало, конечно. Может знает чего, может, что от сестры слышала… Но вот как? Она сейчас в горе, да и вряд ли они с тетей Пашей обсуждали старых хозяев той, уехавших почти тридцать лет назад из слободы. Сама-то Анна Семеновна к Свешниковым никакого отношения не имела — не работала на них, жила далековато, а так-то мало лив Бережково купеческого люда когда-то обитало? Так что, по всей видимости, и не помнит она таких, за давностью-то времени.

А потому, мысль, по возможности с тетей Аней все же поговорить, я не отмел, но и большой надежды на результат у меня как-то не осталось тоже.

Вдруг сверху быстро спустилась Василиса и, понижая голос, зашептала:

— Кажется, началось. Там, к крайнему причалу похоже две лодки на веслах подходят.

Я шагнул ближе к проему и, подставив руку под бледный свет, посмотрел на часы. Стрелки указывали на без пяти три ночи.

— Почему похоже, вроде ж видно было хорошо? — не понял Михаил Лукьянович.

— Так там туман по реке ползет, вот и видно стало плохо. Так он еще и на берег уже пошел по немногу! Нам он не помешает кстати? Склады-то эти больно близко к воде стоят… — ответила Вася.

— Ох, не было печали…

Тут кубарем сверху скатилась Наталья и, давя вырывающийся крик, с хрипом зашипела:

— Пожар! Пожар! Там горят склады с зерном! — и махнула рукой в сторону центрального проезда.

— Да ёх же ж… — что еще выдал при этом сквозь зубы капитан, я постарался не услышать.

Девушки, похоже, тоже.

Одернув себя, Михаил Лукьянович спросил Наташу:

— А что с лодками?

— Да наверное подошли к причалу… — растерянно ответила она, и стало понятно, что на них она не смотрела даже, забыв обо всем, стоило ей увидеть горящие хлебные склады.

Капитан покачал головой, но выговаривать ей не стал — было понятно, что это не ко времени.

— Так, выходим. Коля, ты берешь Васю, и вы идете вдоль реки. Там все заросло, да и туман вам в помощь, но на рожон не лезьте — причал довольно близко. Вы с ними, — кивнул он тем солдатам, что были постарше.

— Так там хлеб горит… — как-то неуверенно отозвался тот, что был с непонятным ранением.

— Потому и горит, — зло прошипел капитан, — что этим гадам надо до склада добраться.

— Так может, нам туда тоже… — не унимался солдат.