Акула шоу-бизнеса

— Можешь, но не станешь этого делать, — остановил его положенец. — хоть и мусор, но человек неглупый. А если хочешь потолковать по душам, зачем же на людях шуметь, у меня, может, у самого к тебе разговор имеется.

— Мне твои разговоры ни к чему, будешь с начальником разговаривать.

Заломив Лорду руки, контролеры поволокли положенца к выходу.

Ни в этот, ни в следующие дни никто с Лордом не стал беседовать. Все это время он просидел в карцере, что помогло ему хорошенько обдумать ситуацию. В кабинете "кума" — начальника зоны, куда его привели под конвоем, он сделал беспроигрышное Предложение.

— Тебе завтра с воли принесут десять косых гринов, — переведи пахана в другую зону. Не сделаешь, тогда пеняй на себя — будут осложнения.

— Ты на себя не много берешь? — "Кум" смерил его подозрительным взглядом. За прошедшие два дня и две ночи он времени даром не терял. "Трусил" стукачей, наводил справки. Он узнал все об инциденте, происшедшем в кубрике, и сделал вывод, что расклад сил в зоне изменился.

— Я на себя ничего не беру и вину за откинувшегося Краснопера тоже на себя не могу взять. Ее другие на себя взяли, тот, кто взял — человек серьезный, — предупредил Лорд.

"Кум" думал молча. Он знал о трениях пахана с Лордом, давно заметил, что местный король не в силах усмирить оппозицию в лице независимого положенца. То, что Лорд начал наглеть именно теперь, когда в зоне появился Соболь, было очевидно. Лорд и Соболь в сговоре. Не хватало еще резни в его владениях. Накличет бунт на свою голову. Черта е два! Может, действительно разумнее пойти на уступку Лорду и Соболю? Может, это безопаснее, чем "дружба" с паханом, не приносящая ничего, кроме мнимого спокойствия да незначительных взяток время от времени. Жена давно мечтает о шубе, дочке в институт поступать, факультет коммерческий. Столько пахан не предложит. Старый маразматик десять лет как прописался в зоне и, похоже, выбираться отсюда не собирается. Для него зона — дом родной, небо в клетку — милый сердцу пейзаж, у него и денег-то таких нет, кореша на воле подбрасывают "кости" — он и доволен. А этот Соболь — перспективный. Его голыми руками не возьмешь. Убитый? А что убитый — не выносить же сор из избы. За происшествие по головке не погладят. Ну а коль сам руки на себя наложил — спрос другой. Он в его мозгах не рылся.

— Что надумал? — поторопил Лорд.

— Ты, это, меня не напрягай, — уклонился от прямого ответа "кум", — мне обмозговать надо.

— Ты давай решай, жалеть не будешь. Пахан свою власть просрал, у него тямы нету. Он хоть и старой закалки, в нем мягкости много. В нашем деле мягкость — никчемная вещь.

— Хорошо, поглядим, — пообещал "кум", — и это…

— Завтра в семь утра встречай на КПП посылку, — Лорд не слыл скрягой, но не был он также и благотворителем. Помогая Соболю, он не только снимал себя с крючка, но и открывал для себя новые горизонты. Он чуял нутром, что Соболь именно тот человек, с кем стоило работать. Сидя в карцере, Лорд меньше всего думал о том, согласится ли "кум" на сделку. Смерть Краснопера посадила пахана в лужу. Оцепенение авторитета продлится долго. Как раз столько, сколько надо, чтобы окончательно избавиться от этого придурка и его свиты.

Колония только и говорила, что Соболь и Лорд "скинули" пахана. После того, как Лорд вернулся в свой кубрик из карцера живым и невредимым, довольным и спокойным, болтуны растиражировали по зоне новость № 1. Власть переменилась. "Кум", получив посылку, резво выполнил свою часть контракта. С тех самых пор Соболь проникся уважением к Лорду и отвел положенцу важную роль в своих планах.

Месть — слово, ввергающее тело в озноб. Соболь ни на минуту не забывал о врагах, упрятавших его сюда. Им было бы спокойнее, если бы удалось его убрать физически. Но судьба оказалась благосклонной. А Соболь верил в судьбу. Он жил надеждой, что расплатится по "счетам".

В колонии он много размышлял, здесь было достаточно времени основательно покопаться в прошлом. Пока нанятые адвокаты корпели над апелляциями, Соболь ударился в чтение. По нескольку раз перечитывал оба Завета, осилил труды Зигмунда Фрейда, Фридриха Ницше, творения Оноре де Бальзака, Вольтера, Гюго, обоих Маннов, увлекся не на шутку Достоевским. Соболь не стеснялся своей тяги к чтению, в знаниях он испытывал огромную потребность, ему необходим был фундамент, на котором он намеревался выстроить собственную философию, отличную от воровской толковщины. А Лорду он позволил упиваться властью в зоне, в то же время постоянно подчеркивая, что король все-таки он. К слову, Лорд и не метил на место пахана, довольствуясь приобретенным благополучием и возможностью верховодить над зэками,

Спустя два года Соболь вооружился стройной концепцией, подогнанной под его непомерные амбиции и оправдывающей любые его деяния, В принципе следовало ожидать, что великие мыслители могли дать Соболю только то, что он мог принять душей. Иногда он делился своими мыслями с Лордом.