Акулы из стали. Аврал

А пока мы будем достаивать вахту, я расскажу вам кое-что как бы про ботинки, но не совсем про них. В те времена мы у Родины были натуральными пасынками – и я просто констатирую факт. Нас не любили так, как лётчиков, и скудную форму одежды выдавали крайне редко и неохотно. А ботинки (обычные военно-морские ботинки чёрного цвета) пропали вообще года на два. То есть, придя на вещевой склад, можно было получить пилотку нового образца, которую называли, если ласково, то «буйновкой», а если от души, то «пиздой», шинель нового образца, носить которую считалось признаком дурного тона и абсолютной безвкусицей, и погоны, в основном, парадные. И всё. Поэтому офицерский корпус подводных сил считал своим святым долгом, покупая обувь за свой счёт, выбирать только коричневый, синий или зелёный цвета. Какой угодно, в общем, только не чёрный. Чтобы на очередном строевом смотре доложить очередному адмиралу, что стоит офицер в коричневых ботинках не потому, что он клоун, а потому, что ботинки ему не выдают, а за свои деньги он считает возможным покупать обувь только того цвета, который требует его душа. Правда, ботинки эти цветные надевали только на строевые смотры, а так-то ходили в чёрной обуви, потому что не клоуны же, в самом-то деле.

А ещё вот что удивительно, если об этом задуматься с точки зрения здравого смысла: гражданскому человеку холодно – он оделся, тепло – разделся. Как так можно жить вообще? То ли дело у военных – вышел приказ о переходе на летнюю форму одежды, значит, тебе тепло и доставай белую фуражку вместо зимней шапки. Хорошо хоть шинель снимать не заставляют, форма одежды «гвоздь» называется. Холодно, пиздец, первые пару недель, но потом уши отмерзают и привыкаешь.

Проводил как-то у нас штаб флотилии очередной строевой смотр как раз в этой форме. А на улице холодно, как в аду, то ли дождь, то ли лёд с неба сыплется, дует, как из кочегарки, только холодом, и даже хмурые тучи бегут по небу стадами в Швецию от этого беспросветного майского дня. Ну, офицеры штаба флотилии ходят вдоль строёв, спрашивают у всех про ботинки и статьи Устава, а наши командир дивизии с заместителем за спинами у нас стоят:

– Саша! – гомерическим шёпотом зовёт командир дивизии нашего командира. – Иди сюда!

– Тащ. Так строевой смотр же!

– Скажем, что я лично тебя осматриваю! Иди сюда, ну!

Осторожно, бочком, командир переместился к их дуэту и теперь они стояли довольно колоритным трио.

– Во, смотри, что мне замполит дал! – и комдив вытащил из кармана сложенную вырезку из газеты. – Перечень формы одежда контингента НАТО в скандинавских странах.

– И чо там?

– Пятьдесят семь наименований формы одежды, включая шерстяной ремешок для часов и шерстяной коврик, чтоб под жопу его стелить, если резко захотелось сесть на природе.

– Это ж вот тут, за углом у нас, надо же!

– Саша, не надо делать из меня большего дурака, чем я есть, – я знаю, где находятся скандинавские страны!

– Та-а-ащ контр-адмирал, да это я рисанулся, что тоже знаю, где они находятся! Не, ну коврик – это пять, конечно! У нас, если ты захотел резко сесть, то тебя обязательно кто-нибудь выебет за то, что тебе так нечем заняться, что ты не то что бегом на полусогнутых не передвигаешься, а ещё и сидишь!

– Чуть не измена Родине, да! Ну а так-то бедные они, да? То ли дело у нас – застегнул шинель на все пуговицы – носишь зимой, расстегнул две верхние – носишь летом. Высшая степень торжества универсальности для этой части Вселенной! От этого меня восторг наполняет до самых кончиков волос!

– Так вы же того… лысый.

– Ну и что? Рассказать тебе, где у меня волосы растут?

– Не-не-не! Я боюсь, что не вынесу этаких пошлостей!

– Ага. Внесёшь только. Не, я, знаешь, чего не понимаю: а как они там вообще организацию свою поддерживают в работоспособном состоянии? Вот ты сказал, например, Павлову: пиздуй, мол, Павлов в штаб и принеси мне оттуда документ особой важности. Надел Павлов шинель, фуражку, пиздец холодно – у меня уши сейчас отваляться, хорошо, что мозга нет в голове уже, кость-то и не мёрзнет, пошёл в штаб и принёс тебе бумажку. А у них? Аналогичный Павлов только собираться два часа будет, пока там коврики все упакуешь, а вдруг присесть захочется, ремешки и батарейки в стельки вставишь – мы же их завоевать уже успеем!

– А вам бы только завоевать кого, да, тащ контр-адмирал?

– Ага, сейчас особенно хочется и желательно штыковой атакой! Завоевать, может, и не завоюю, но хоть согреюсь. Мне уже кажется, что если я сейчас высморкаюсь, то тебе в ботинок сосулька воткнётся!

– А вы в платок же, тащ.

– Саша. Вот у тебя не зря башка такая здоровая и лысая. Ты же гений, Саша, ты в курсе? Я-то всё думаю, на кой хер я двадцать лет с собой платки в карманах таскаю, а оно вон оно что, оказывается. Да-а-а…. Век живи – век учись! Только слёзы им до этого вытирал, когда в моря тебя провожал, ну и один раз в штабе флотилии, когда меня ебли за то, что ты «Марьяту» обнаружил раньше, чем она тебя.

– А ебли-то за что?

– Дык от этого я и заплакал в итоге, что они внятно и сформулировать не могли, за что же они меня ебли.