Акулы из стали. Последний поход

________________________________________________

От автора: Когда доктор рассказывал нам эту историю, он уже был флагманским специалистом и смешно изображал грузинский акцент, показывая историю по ролям. Я, конечно, спросил у него, почему он имитирует именно этот акцент, а доктор говорит, ну я же в Грузию ездил, какой же мне акцент имитировать, чудак ты человек? После того как я заметил, что, судя по слову «Владикавказ», ездил он всё-таки в Осетию, а Казбек – он и оттуда и оттуда виден с одинаковой красотой, доктор отмахнулся и ответил: «Да какая, собственно, разница!» Ну нет, товарищ подполковник медицинской службы! Мы выращены в духе объективного реализма в искусстве!

И поэтому я хочу поблагодарить за оказанные консультации и помощь в создании этого рассказа писателя более чем одной книги и просто отзывчивого человека Сослана Плиева. Спасибо тебе, добрый человек: с меня при встрече чебурек!

Сорок четыре и шесть десятых килограмма

Одинокий белый лист бумаги лежал на пустом командирском столе слева – на месте старпома по БУ. На листе одиноко синело слово «объяснительная», над словом понуро висела голова помощника командира, а вокруг их совместного одиночества тихонечко жужжал одинокий центральный пост подводного крейсера.

И нет, подводный крейсер не был одиноким, несмотря на навязчивый логический ряд. Вокруг него стояли ещё четыре таких же. Но они не были в боевом дежурстве, а этот – был.

Подводные ракетоносцы несли боевые дежурства не только в морях-океанах, но и стоя у пирсов, потому что могли спокойно наносить ряу по сяо вп, не отдавая швартовых, а раз могли, то паркуа па: пусть боятся супостаты. «РЯУ по СЯО ВП» – это, как вы догадались, аббревиатуры, а вовсе не военно-морские напевы, но подводники говорят их с маленьких букв и слитно, чтоб уменьшить пафос от звучания этой грозной фразы и запутать этого самого ВП. Перед заступлением в боевое дежурство проходит тихая, но упорная борьба везучего экипажа со штабом: по правилам, для гарантированного запуска баллистических ракет на борту должна постоянно дежурить одна полная смена, вторая должна сидеть в казарме, а третья, так уж и быть, может на одну ночку раз в три дня смотаться домой. Но. Если надводники к такому режиму службы приучены с детства и называют его повседневным, то нежные, с тонкой до ажурности душевной организацией подводники службы такой не выносят на дух: повышенная социальная ответственность требует от них более частого нахождения дома – ну там детей воспитывать, например, или следить за новинками кинопроката.

Поэтому не знаю, как где, но у нас договаривались так: экипаж делили пополам, и двое суток ты сидел дома, а двое суток – на борту. Итого на борту постоянно находилось полторы смены, что было более чем достаточно и для разнесения мира в труху, и для короткого выхода в море в случае чего. Помощник командира, по прозвищу «Полподводника», вздохнул – в голову ничего не шло. Нет, он довольно свободно владел русским языком, писал на нём тонны служебных бумаг и даже письма на родину. Но тут загвоздка была в другом: он вообще не понимал, как можно объяснить то, что произошло вчера ночью и как это, блядь, вообще могло произойти? Ладно, оставим его пока в покое: пусть ещё подумает, а я расскажу (вам же наверняка уже любопытно), почему его звали «Полподводника».

– Вот, – гордо выпятил грудь командир, – тащ адмирал, мой новый помощник! Будем назначать!

– А остальное где?

– Что остальное?

– Ну, тело остальное. Ты же мне полподводника показываешь. Вот как ты его на мостик выставлять собираешься? Его же ветром сдует, а не сдует – так баклан в гнездо утащит, а мне потом десятку на похороны клади?

– Не утащит, тащ! Мы его цепью прикуём, и всё будет пучком! Он зато умный!

– Он же помощник – зачем ему ум? Ему авторитет нужен и суровость, а какая тут суровость? А помощник на цепь – это я оченно одобряю! Я всех помощников на цепь бы садил сразу после назначения! Ты скока весишь-то, мил человек? Сорок пять килограммов?

– Никак нет! Сорок четыре и шесть десятых, по результатам последней медкомиссии!

– Ты что, больной?

– Никак нет! Полностью здоров!

– Глисты?

– Не обнаружены!

– Бычий цепень? Селитёр?

– Никак нет!

– А чо ты такой худой?

– Конституция!

– Российской Федерации?

– Никак нет! Моя! Я же маленького роста… вот и…

– Я тоже не великан! Командир, я чувствую, что ты смеёшься у меня за спиной! Но видишь, какой мясистый? По мне сразу видно, что службу я люблю, а ты что?

– Я тоже люблю!

– Не верю! Не ве-рю! Месяц даю, и чтоб был нормального размера! Ну не как я, конечно, но чтоб не хотелось при виде тебя заплакать и погладить по голове! Вот сейчас мне хочется, а через месяц – должно не хотеться!

Помощника назначили, но командир дивизии был не из тех, кто забывал свои приказания.