Акваланги на дне

- Здравствуйте, - ответил Егор Андреевич и удивился: - И наш дублер здесь?! Будем сниматься, Марченко?

Ромка посмотрел на капитана.

- Конечно, - быстро отозвался тот, - так торопил меня, мне, говорит, сниматься еще надо… Забирайте своего дублера, и прошу, пожалуйста, выбирайте любое место - море большое.

- Как выбирать, - сказал оператор, - мы уже выбрали, здесь и есть наше место.

Тут Никифоров вздохнул…

- Здесь, к сожалению, нельзя… не можем мы вас такому риску подвергать. Обнаружил здесь Роман Марченко подводную мину, с войны, видать, еще… так что тут сейчас не до вас будет… Показывай, Ромка, где она там пристроилась.

Ромка спрыгнул к дяде Вале в глиссер.

- А нам, значит, сматывать удочки? - уточнил режиссер.

- И чем скорее, тем лучше, - рассмеялся Никифоров. - Да вы езжайте в Голубую бухту… Красота-то там какая! Простор! А вода, вода идеальная, не то что здесь…

- И мин, наверное, меньше? - спросил Канатов.

- За это я ручаюсь, - сказал капитан весело, - ни одной. Так что вашему дублеру и отвлекаться не придется.

А Ромка уже орал в воде:

- Вот здесь, здесь, дядя Валя!

На фелюге выбирали якорь.

- Спасибо, Марченко, - сказал капитан, - отправляйся теперь с ними. И уж, пожалуйста, без фокусов.

- Хорошо, Алексей Дмитриевич, - весело отозвался Ромка, - постараюсь.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ЛИЦОМ К ЛИЦУ

П рошло две недели.

Нос у Володи давно зажил, и съемки продолжались. Уже отсняли все сцены во дворе. Уже приехал в Прибрежное дрессировщик с огромным волкодавом и Володю и Оксану начали приучать к свирепому псу. Уже успел сняться на причале главный шпион - актер Саврасов и уже улетел обратно в Киев, где он снимался еще в двух картинах.

И ребята уже снимались несколько раз. И Захар, и Тимка, и Костик, и Степа, Костик Мазурук даже слова в одном кадре говорил. Егор Андреевич еще и похвалил: "Молодец, Костик".

Позавидовал этому только один человек - Захар. Как назло, слов ему не давали, зато все время требовали, чтобы он находился в кадре. Лежит, скажем, Володя на пляже - круглая физиономия Захара обязательно рядом. Или снимают Володю на причале - так Захара опять рядом ставят, будто он рыбу ловит. А когда снимали, как Володя с Оксаной шли по поселку, то Захар даже на первом плане стоял, будто он из-за забора смотрит.

Уже привезли первый "материал" - так называют киношники отснятую и проявленную пленку, и в местном кинотеатре вся группа смотрела его. Ромку пригласила Оксана. Он сначала боялся, что его не пустят. Но боялся напрасно, все наоборот вышло. Во-первых, стоящий у входа Канатов еще шире распахнул двери - "проходи, дублер, не робей!". А во-вторых, в зале уже сидели и Костик, и Тимка, и Степа, и, конечно, Захар.

- Меня Людмила Васильевна пригласила, - сказал Лукашкин важно, - без тебя, говорит, и просмотр не начнем.

Тут прошел мимо них Егор Андреевич, они наперебой поздоровались.

- А что же ты стоишь? - хитро посмотрел на Ромку режиссер. - Садись, садись, искатель приключений и ловец крабов. Сейчас тебя будем смотреть. Начали, начали, товарищи! - громко сказал он в зал.

Администратор отчаянно загремел железным засовом, закрывая дверь, и в зале погас свет.

Оксана в темноте нашла Ромкину руку и потащила мальчика за собой между кресел на самые центральные места.

- Лучше видно будет, - сказала шепотом.

На экране появился двор Телятниковых, знакомая терраса, лодка и разбросанное по земле белье. Володя, наклонившись, собирал белье, и в кадр входила Оксана. Она была там, на экране, еще лучше, еще обаятельнее, еще красивее.

Еще и еще раз там, во дворе, собирал белье Володя и входила Оксана. Потом, тоже много раз, уже одна, и крупным планом, Оксана заразительно смеялась и подавала поднятые носки в сторону, за рамку экрана. За этим кадром шел другой: теперь уже Володя был один, он брал носки из-за кадра и поднимался, растерянный и обалдевший.

Ромка покосился вправо. Ну, сколько можно смотреть одно и то же?

А в зале работали.

- Видишь, Вовка, - говорил громко режиссер, - какой ты в этом кадре злой-презлой…

- А грим слабоват, братцы, - слышался голос оператора. - Валентина Федоровна, придется переходить на одиннадцатый тон…

- Не уверена, - отвечал спокойный женский голос.

- А вы попробуйте…

- Попробовать, конечно, попробуем… а все-таки не в гриме дело…

- Боже! - вдруг пугался кто-то. - Она же не в тех тапочках!

- Халтура! - возмущенно говорил режиссер. - Второй план меня не устраивает… просто ни к черту не годится… Этот план будем переснимать…

Ромка не понимал, о чем они все говорят, да он и не видал, что делается на экране. Он видел только один профиль и чувствовал локтем ее локоть.

Это было так неожиданно, так тревожно, он боялся даже пошевелиться. "Что же это?" - думал он. Ведь сидел он так рядом с девчонками из своего класса, и тоже в кино, и в этом же зале. И так же рядом были локти. А все равно ничего такого не было.

Вдруг все ахнули.

Оксана обернулась к Ромке:

- Ты смотри, смотри, это же ты…

Ромка, ничего не понимая, смотрел на экран. Там, оттолкнувшись от рубки фелюги, взлетело в воздух мальчишеское тело, неуклюже перевернулось и грохнулось в воду.