Аквариум

– Да. – кивнул Егор. – Петя. Петр Валентинович. Фамилия – Шевченко, по-моему… С нами тут лежал.

Тот удовлетворенно кивнул, спросил:

– Когда видел в последний раз?

– Да сложно сказать… Дней пять вроде. А что с ним?

– Пропал.

– Куда?

– А это мы у тебя хотели спросить, товарищ душевнобольной. – ехидно ответил он.

– Почему у меня? – сделал круглые глаза Егор.

Пронин хотел ответить что-то еще более ехидное, но его опередил коллега:

– Короче, Егор. Расклад такой. Жена Шевченко написала заявление. Он улетать собирался в Европу и исчез. На рейсе не было. Гаишники еще раньше нашли его машину, открытую, прямо посреди дороги стояла. В Старом городе, в Затонном переулке. А жил пропавший совсем в другом районе. Мы звонки пробили его, оказалось – последний был тебе. Сюда приехали и, пока ты там под наркотой дрых в палате, нарыли информации, довольно для тебя неприятной.

– В смысле, неприятной? – продолжать играть идиота Егор.

– Пропавший лежал с тобой в палате всего два дня. – вступил в разговор молодой. – До этого вы вроде друг друга не знали. Местный здоровяк, который на вас смирительные рубашки натягивает, сообщил, что вы с Петром Валентиновичем долго в курилке о чем-то разговаривали. Еле нашли его тогда. А потом он неожиданно выписался и собрался лечиться за кордон. Ты его тут три дня искал, номер у всех подряд спрашивал, а потом он сам твой телефон у главврача узнал и позвонил как раз в день пропажи. Более того, медсестра показала, что видела тебя, садившегося в его машину по нашим подсчетам минут через тридцать после звонка. Машина уехала. Больше Шевченко не видели.

– Ну? – "Блин, что им про пришельцев рассказывать? Сейчас ведь на самом деле заберут".

– Баранки гну! Получается, что последний, кто видел пропавшего – ты. Психбольной по имени Егор.

Пронин откинулся на стуле, потянулся и продолжил:

– Так, что колись, что произошло, как убивал, куда тело дел?

– Вы что, мужики, охренели что ли? Почему сразу я? Мало ли куда он еще мог поехать?

– Ну пока других данных у нас нет. – сказал Сенников. – Только эти. А по этим данным, главный подозреваемый – ты. Ладно, Егор, не паникуй раньше времени, расскажи лучше все по порядку. О чем вы там говорили, зачем ты его искал, зачем он тебя и, главное, куда ехали в тот вечер?

Егор внутренне собрался, отпихиваясь от действия таблеток. Сейчас надо осторожно и внимательно. Малейшая нестыковка – и он в обезьяннике, а потом, может и еще, где похуже… С другой стороны, может там Варяги не достанут?

– В курилке пересеклись тогда случайно, после завтрака. – начал он. – То да се, разговорились, и нашелся общий интерес у нас. Вот об этом тогда и болтали так долго.

– Что за интерес? – спросил Пронин. – Футбол, рыбалка, девки? Или, наоборот, мужики?

– Шумеры.

– Кто? Че ты лепишь, бля?!

– Шумеры. – Терпеливо повторил Егор. – Древняя загадочная цивилизация.

– Виталь, таблички деревянные помнишь у него дома? – спросил Сенников у разъяренного напарника.

– Ну? Помню. Иероглифы какие-то… Дальше что?

– Я у жены его спрашивал, она сказала, что он этой шумерской цивилизацией одно время очень увлекался. Был такой народ когда-то. На этой теме, как она считает, мозгами и поехал, да так, что сюда загремел.

– Ладно, допустим. – кивнул головой молодой. – А ты, Егор, тоже типа историк? Мы же тебя пробили давно, ты в строительной конторе инженером работал. Уволился месяца два назад. Что, кстати уволился-то?

– С женой развелись, синячить начал, депрессия напала. Я же здесь тоже не просто так чалюсь… – пробурчал Егор. – А шумеры – это хобби у меня было. Вы вот, мужики про них не читали, а зря! Жуть, как интересно. Затягивает одним махом!

Опера задумчиво молчали. "Пока вроде вписываюсь. – подумал Егор. – Хорошо, что этот про таблички вспомнил".

Наконец Пронин сказал:

– Дальше рассказывай. Почему он так резко в Европу засобирался, и зачем ты искал его потом?

– Насчет Европы ничего не знаю. Об этом мы не говорили. А искал, потому что Петя мне несколько книг очень редких обещал дать. Ну, про шумеров.

– И что, из-за каких-то книжек ты тут всех на уши поднял?

– Да я же говорю, книги редкие. Единственные экземпляры в мире, наверное. А тут лежать пипец, как скучно. Да и вообще, мне даже врач мой говорил, что скорейший путь к выздоровлению – это возвращение к прежним увлечениям. Вот я и старался следовать рекомендациям, так сказать. А потом он сам про меня вспомнил, позвонил и книги прямо сюда привез.

Мужики переглянулись. Наличие древних книг на заднем сиденье Ровера наверняка было отмечено в протоколе осмотра автомобиля.

– Во сколько он сюда приехал? – спросил Сенников.

– Где-то полседьмого, может чуть раньше.

– А зачем тебя увез?

– До дома предложил подбросить. Я так понял, у него до самолета еще времени полно было, вот он и маялся, по городу катался.

– Ты живешь на Поводников? – не спросил, а скорее уточнил Пронин.

– Да. – ответил Егор. – Только мы не доехали. На Краснознаменной в пробку вкрячились наглухо. Там трамваи встали и все. Ни туда, ни сюда. Ну посидели, покурили, я решил пешком дойти, один хрен делать нечего.

– Ну?