Аквариум (сборник)

– Вот я и говорю – Жигун, – бормотнул осклабясь Валера. – Уж. Его парни где-то подобрали и сюда зачем-то закинули. Под настил. Молоком поят. Пускай, дескать, мышей ловит. Я им говорю: на кой вам ляд это нужно? Хоть и уж, а все равно змея. Будет ночью по вам ползать, напугается еще кто. А они: пусть ползает, мы не боимся. Смелые, понимаешь ли. Приручить змею надумали. Этот, как его, Билл, который лысый, он его лягушками потчует, представляешь? – обращался он почему-то не столько к Артему, сколько к хозяину. – Найдет лягушонка, поймает и Жигуну несет. Такие вот дела…

– Да, дела… – задумчиво вздохнул Николай.

– Гвоздь они забить не умеют, а вот дрессировать змей – это пожалуйте. Циркачи! – говорил Валера, не обращая внимания на осоловевшего и погрустневшего Артема.

Он взялся за окончательно пустую бутыль, качнул ее, как бы проверяя, не осталось ли чего, и раздосадованно оттолкнул.

Артем молчал, обиженный подчеркнутым необращением к нему Валеры. Вроде как тот им пренебрегал. Этот шоферюга, алкаш и неудачник, похоже, его просто не уважал: интересно, на каком основании? Вот и ужом он его, похоже, дразнил. Просто-напросто издевался – тоже неизвестно, по какому праву. Гриб червивый. Вырождаться уже начал, а хорохорится, строит из себя.

Но и молокососы эти хороши. Этого ужа и в руки-то взять противно, а они в палатку приволокли. Точно, всего чего угодно от них можно ждать.

Но это было другое и как бы прошлое, а сейчас все почему-то упиралось в Валеру. В его бледное рябоватое лицо с набухшими веками, далеко лысеющим лбом, красными веками. В его неуважение. И Николай тут же сидел и, хотя неуважения не проявлял, а даже, напротив, был вполне гостеприимен, неуважению этому был свидетелем, то есть таким образом как бы становился соучастником.

И Артем, пытаясь восстановить попранную по отношению к нему справедливость, укоризненно промолвил:

– Валера…

– ?

– Валера, зачем ты так пьешь? Ты же себя губишь…

РАССКАЗ ВАЛЕРЫ

– Смотри-ка, – хрипло расхохотался Валера, откидываясь на стуле. – Какой заботливый нашелся! Это я-то зачем пью? – Он снова обращался к Николаю: – Вот ты, Коля, зачем пьешь?

– Да я разве пью? – пожал плечами Платоныч. – Бывает, конечно, что и не откажу себе, как сейчас, например. С хорошим человеком почему бы и не выпить? Или в праздник. Очень даже уважаю: выпить и закусить. Чтоб все культурно. Вон хоть у благоверной моей спросите. Да и то: попробуй-ка я у нее пить… Кхе-кхе-кхе… А так она вовсе и не возражает: Коля, говорит, когда выпьет, только добрей становится, не то что некоторые.

– Ясно? – снова с ехидцей спросил Валера, обтирая со лба пот.

– Да я не Николая Платоновича спросил, а тебя.

– Меня? – Валера вдруг передернулся как-то весь, помрачнел и, уставясь на Артема, неожиданно спросил: – А ты почему, собственно, меня тыкаешь, а? По какому такому праву? – Он даже привстал, изображая возмущение. – Я тебе кто? Сват, брат? Ты чего себе позволяешь? Мы с тобой хоть и выпили, но не на брудершафт! Тебе лет-то сколько еще? Ты по сравнению со мной сопляк еще. Гляди, допрос мне тут устраивать взялся, настроение портить воскресное! А вот хочу и пью, ясно? Перед тобой отчитываться не обязан.

– Ладно, – примирительно сказал хозяин. – Не надо, Валерик. Он же это просто так спросил, без злого умыслу.

– Нет, погоди, Коля, тут разобраться надо. Меня интересует, зачем он сюда пришел? Кто его сюда звал? Ты зачем сюда пришел? – снова повернулся он к Артему. – Тебе чего надо? Ой, парень, я тебя насквозь вижу. И как ты вокруг Софьи вьешься – тоже вижу. Все вижу…

– Ты… Вы… это… – начал было растерянно Артем, но тут же понял, что в данный момент с Валерой лучше не связываться. Только хуже будет. Завелся Валера. Да и плевать он хотел на него. Представится случай – припомнит, в долгу не останется. А сейчас лучше не связываться.

Артем резко поднялся:

– Пожалуйста, могу и уйти. Я к вам не напрашивался. Пожалуйста…

Он вышел, собираясь посильнее хлопнуть дверью, но сдержался, тихо приткнул ее, хотя внутри все кипело и ходило ходуном, кровь бешено стучала в висках. Ну, Валера… Ладно, как говорится, поживем…

А в это время Николай, не понимая, что произошло, теребил Валеру:

– Ну ты чего? Чего завелся-то? – спрашивал он. – Чего он тебе сказал такого? Сидели вроде так мирно, благородно, а ты вдруг ни с того ни с сего…

– А пошел он… – махнул рукой Валера. – Без мыла лезет. Зачем? Почему? Не люблю таких вот чересчур въедливых. Всегда им больше других надо. Следователь нашелся.

Валера задумался, потом сказал:

– Эх, жалко мать-начальница куда-то ушла, а то можно бы спиртяшкой разжиться – по случаю воскресенья. Но ничего, мы ее вечерком с тобой расколем, никуда не денется. – Валера вздохнул и пропел сипло: – На дальней станции сойду – трава по пояс…

Некоторое время молчали, потом Валера неожиданно спросил:

– А что ты думаешь, Коля, почему я пью?

– Да ладно, – махнул рукой Николай, – пьешь и пей, никто с тебя отчета не требует.

– Нет, правда, – Валера нахмурился. – А я тебе скажу. Этому-то и знать не надо, а тебе как на духу. Грех ведь на мне…

– ?