Аль-Лат

— Подразделение «17»? Это воинское подразделение или номер комнаты?

Седой улыбнулся:

— Правильный вопрос. Штаб ООП в свое время занял этот дом номер 17 и у прежнего его руководителя, Абу Хасана, добавочный номер телефона тоже был 17. Так нас для краткости и назвали. Слышал про Абу Хасана?

Про легендарного Али Хасана Саламе, или, как его называли бойцы, Абу Хасана, часто рассказывали и инструкторы в Шатиле, и соседи по долгому сидению в подвале.

— Конечно! — кивнул Шакиб. — Это ведь он спланировал захват израильской сборной на Олимпиаде в Мюнхене.

— К захвату он имел лишь косвенное отношение, зато для охраны первых лиц ООП Абу Хасан сделал немало. Моссад об него зубы обломал.

— Так вы охраной занимаетесь… — разочарованно потянул Шакиб.

— И охраной, и разведкой, и контрразведкой. Спецоперации на территории врага — тоже наша задача. И друзья твои именно там и пригодятся.

— А со мной что будет?

— С тобой все будет хорошо — учиться тебя отправим.

— Как учиться?! Все будут сражаться, а я — за партой сидеть! — от обиды у Шакиба даже перехватило дыхание. — Я что — недостоин?

Имад водрузил на нос очки и стал бегать глазами по документам, лежавшим перед ним.

— Ты — единственный из вас троих закончил среднюю школу… английский знаешь…, …работал водителем грузовика…, — Имад перевернул страницу, — даже вот успел учителем в деревне поработать. Математику преподавал.

— Я — не белоручка! — воскликнул Шакиб. — Я — солдат!

— Солдат, солдат, — успокоил его собеседник. — Только простых бойцов и без тебя хватает. А нам теперь грамотные специалисты нужны. Мы стали получать через сирийцев и «Грады» советские, и 130-миллиметровые орудия. Управление приводим в порядок. То есть, становимся настоящей армией, а профессиональных военных почти нет. Сейчас на территории Фатх-лэнда работают советники из ГДР, но ты поедешь в военное училище на пару лет.

— А где у нас училище? В Ливане?

— Пока что нет. Арафат договорился с русскими, и теперь наши учатся в СССР. Очередная группа полетит из Йемена через три месяца.

* * *

Местный рынок даже из окна автобуса поразил Аллу своими красками. Ленинградские магазины, а особенно Гостиный двор и Пассаж нельзя было назвать скудными. В принципе, там было все: зимняя и летняя обувь, белье, верхняя одежда и галантерея. Все было прочное и добротное, соответствовало ГОСТам и гигиеническим требованиям. Вот только цвета для этой продукции явно подбирали пожилые тетки, сидящие в кабинетах, стены которых каждые пять лет красили дежурной масляной краской уныло-зеленого цвета. И единственным ярким пятном такого помещения был пыльный фикус в углу. Обувные отделы радовали разнообразными оттенками черного и коричневого, а женские пальто могли быть только «практичных» цветов — немарких темно-зеленого или бордо. Немного веселее выглядела детская одежда — там допускались коленкоровые аппликации и крупная клетка. Иногда на улице возле универмага или прямо в проходе появлялся стол на металлических ножках. Для опытного покупателя это был верный знак — здесь сейчас «выбросят» дефицит. Время стоило дешево, и люди терпеливо выстраивались в очередь неизвестно за чем. И ждали. Надо сказать, что ждали не зря — опытные товароведы знали, что отправить «на точку». Импортная обувь могла быть любого цвета радуги, японские и финские куртки напоминали светофор, а югославское женское белье опровергало тезис о том, что лифчик может быть только бледно-розовым.

Автобус остановился прямо напротив прилавка с пляжными полотенцами. От обилия цветов и рисунков у Аллы зарябило в глазах. Павлины, тигры, герои мультфильмов — такое буйство красок было непривычным и даже пугало.

— Откуда это все? — удивленно спросила она.

— Цеховики местные стараются, — ответила Жанна. — Давай тебе «фон» подберем, а то на старой тряпке ты с пейзажем сливаешься.

Алла не стала спрашивать, кто такие «цеховики». Ее больше волновало, хватит ли у нее денег на эту красоту.

Полотенца поменьше стоили четыре рубля, большие (как выразилась продавщица «двуспальные») — десять. Здесь не надо было «хватать, что дают», поэтому выбор оказался делом весьма сложным. Приглянувшегося Микки Мауса на черном фоне Жанна сразу забраковала:

— В пионерлагерь приехала? Загар лучше смотрится на голубом. Отложите нам эту пальму на фоне неба, — и потащила подругу дальше. — Надо сначала купальник подобрать.

— Может, полотенца хватит? — заныла Алла. — У меня денег в обрез.

— Никаких «может»! На море это основной вид одежды. Ты в нем большую часть времени проводишь, и экономить на нем нельзя!

У прилавка с купальниками и плавками толпился народ, но Жанна смело пробилась вперед.

— Ты у нас брюнетка, — рассуждала она, перебирая товар, — значит, красный тебе больше подойдет. Перекрашиваться не собираешься?

Алла помотала головой.

— Тогда вот этот, — повернулась к продавщице. — Где у вас примерочная?