Аль-Лат

— Сюда конечно не проникнут. Но по договоренности с вашим руководством, курсанты-палестинцы имеют право на увольнительные в Симферополь. К сожалению, несмотря на строгий запрет, твои товарищи регулярно появляются в ресторанах и Ялты, и Алушты, и даже закрытого для иностранцев Севастополя.

Шакиб помрачнел. Он и сам несколько раз ездил в складчину на такси в Ялту. Все каждый раз обходилось благополучно — даже к отбою он успевал вовремя.

— Так что же — нам теперь запретят увольнительные?

— Нам бы не хотелось вступать в дискуссию с вашим руководством по этому поводу. Поэтому решили найти компромиссное решение. Сейчас ведь лето, время отдыха. Согласен?

Шакиб кивнул, еще не понимая, куда клонит гость.

— Почему бы не устроить курсантам-палестинцам небольшие каникулы? Недельки на три, пока все не забудется. И преподаватели ваши тоже с удовольствием отдохнут.

— И куда же нас отправят?

— В СССР много замечательных мест для отдыха, кроме Крыма. Байкал, Карелия, Абхазия… — гость мечтательно закатил глаза и, перейдя на русский, запел. — Какие па-а-альмы в Гаграх!

* * *

На третий день пребывания в санатории имени Челюскинцев Аллу разыскала усатая медсестра и устроила скандал:

— Ты что, сюда загорать и купаться приехала?!

— В общем-то, да… — растерянно подтвердила Алла.

— Сюда людей лечиться направляют, а не задницу на камнях греть! — возмущению медсестры не было предела. — Санаторно-курортную карту не оформила, на процедуры не записалась; завтра у тебя давление подскочит — кто отвечать будет? А? Может, тебе на солнце лежать нельзя.

Пришлось вместо пляжа тащиться на прием. В очереди в душном коридоре компанию ей составили две шумные тетки, громко обсуждавшие южные приключения общих знакомых, периодически восклицая: «Да ты шо!» и тихий парень восточного вида, одетый во все яркое и импортное. Алла долго рассматривала его новенькие пластиковые кроссовки на липучках, а потом неожиданно поймала пристальный взгляд владельца диковинной обуви. Она еще никогда не видела таких глаз у мужчин. Огромные, карие… И ресницы, будто приклеенные — густые и длинные, с роскошно загнутыми кончиками. Если бы не загар, то, наверное, стало бы заметно, как она покраснела. Пришлось опустить взгляд в пол и усилием воли заставить себя не смотреть на незнакомца. К счастью, как раз подошла ее очередь.

— Соколовская? — доктору с чеховской бородкой на взгляд было лет восемьдесят. — Чем страдаешь?

— Ничем не страдаю, — пожала плечами Алла.

— Так-таки и ничем? — дедушка-доктор взял со стола стетоскоп. — Майку задери — я тебя послушаю.

С видимым удовольствием он оглядывал Аллину грудь и даже аккуратно приподнял ее, чтобы прослушать сердце. Со спины слушать не стал, а, усадив пациентку на стул, принялся измерять давление. Накачивать воздух в манжету дрожащими пальцами ему было тяжело, поэтому, чтобы не терять времени, он задавал вопросы:

— Спишь хорошо? Кошмары не мучают? Травмы головы не было? А с желудком как? Расстройства хронические?

На все вопросы Алла уверенно ответила «нет», после чего он изрек:

— Диагноз у тебя тяжелый — «вегето-сосудистая дистония по гепатоническому типу».

— Ой! — испугалась Алла. — Что же теперь делать?

Озорной старикашка подмигнул и громким шепотом посоветовал:

— Живот на живот — все пройдет!

И добавил уже в полный голос, мотнув бородкой в сторону моря за окном:

— Купаться беги. Погода-то какая! А для разнообразия кислородные коктейли попей.

Мимо сидевшего в коридоре обладателя пушистых ресниц прошла быстрым шагом, но успела поймать его внимательный взгляд. Парень неожиданно смутился и низко опустил голову, совсем как Алла минут десять назад.

* * *

Обед в санатории протекал чинно и неторопливо. Официантки в белых кружевных передниках ловко разносили подносы с едой. Каждому свое — согласно предписанной диете или по заказу. Заказ надо было сделать накануне вечером — в лежащем на каждом столе бланке отдыхающие вдумчиво отмечали огрызком карандаша понравившиеся им биточки, «кнели паровые» или «щи флотские». Одеваться к обеду старались, несмотря на жару, поприличнее. Встречались даже персонажи в костюмах, а за ужином некоторые дамы блистали в вечерних платьях. Потолок с лепниной в стиле сталинского ампира, потрескавшиеся колонны под мрамор и величественное полотно «Подвиг ледокола „Челюскин“» на стене придавали обыденной процедуре приема пищи великосветский шик.

Выстрел грянул после закусок, когда первое еще только разносили. Чинное позвякивание приборов и беседы вполголоса оборвались. Кто-то коротко охнул, женщины вытянули шеи, тревожно прижав ладони к губам, а мужчины испуганно пригнулись к тарелкам. Мизансцена напомнила кадр из мелодрамы про порочное общество отдыхающих на водах аристократов.

Бурые капли забрызгали мамину розовую кофточку и хлестнули по левой щеке. Алла испуганно провела рукой по лицу и застыла с отведенной в сторону ладонью, испачканной темно-красным. На потолке над соседним столиком расплывалось темное пятно.