Ала ад-Дин и повелитель джиннов

– А в чем же, по-твоему? – никак не унималась старушка. – В чем, я тебя спрашиваю?

– Миром правит любовь, мама, – назидательно произнес Ала ад-Дин, воздев палец к обшарпанному потолку.

– Я так и знала. Так и знала! Это все твои дурацкие книги, чтоб они все сгорели! – старая женщина, не найдя больше нужных слов, подходящих к случаю, зло махнула рукой и вышла из дому в чуть покосившуюся дверь. Ала ад-Дин проводил ее тяжелым взглядом и задумался, не сотворил ли он и вправду непоправимую глупость. Опустившись на смятые курпачи, Ала ад-Дин закачался из стороны в стороны и принялся колотить себя кулаками по голове.

– Ах, я дурень, дурень, – бормотал Ала ад-Дин. – Ну кто меня за язык тянул. Ох, что я наделал!..

– Эй, парень! – раздался совсем рядом голос.

Ала ад-Дин прекратил себя мутузить и огляделся по сторонам. В доме никого не было, лишь на подоконнике раскрытого настежь окна сидела сорока, косясь одним глазом на юношу. Сорока разевала клюв и нервно сжимала когти, скребя ими некрашеное дерево.

– Это ты со мной разговариваешь? – удивился Ала ад-Дин.

Ворона захлопнула клюв и ничего не ответила.

– Не будь дураком, – вновь раздался голос над самым ухом. – Сороки не разговаривают.

– А-а… кто же тогда это сказал? – Ала ад-Дин завертел головой.

– Это я, Каззан. Не ищи меня, я невидимый.

– Ты вернулся! – обрадованно подпрыгнул Ала ад-Дин и встал на карачки. – О джинн, я…

– Молчи и запоминай.

– Да-да, я запоминаю и молчу, – быстро закивал юноша, глядя зачем-то в потолок.

– За то, что ты отпустил меня, я подарю тебе…

– Золото! – выкрикнул Ала ад-Дин, вытаращив глаза.

– Нет, о нетерпеливейший из отроков. Я не подарю тебе золота – оно портит и молодых, и взрослых. Особенно молодых. Я подарю тебе нечто более дорогое – тайну. Внимай же мне!

– Я внимаю, внимаю, – Ала ад-Дин отвалил челюсть и выпучил глаза, как голодный пес на сладкую сахарную косточку в лавке мясника. – Говори же!

– К тебе вскоре явится один человек. Он назовется твоим дядей, но он не вовсе дядя, а злой колдун.

– Зло-ой? – повел головой Ала ад-Дин.

– Да-да, очень злой, – нетерпеливо и несколько раздраженно повторил Каззан. – Не сбивай меня, я и сам собьюсь!

– А зачем я ему понадобился?

– Да помолчишь ты или нет хоть пару минут! – вышел из себя Каззан, и с потолка на голову испуганного Ала ад-Дина вновь посыпались куски штукатурки.

– Молчу, молчу, – Ала ад-Дин затравленно втянул голову в плечи и прикрыл ладонью рот.

– Другое дело, – удовлетворенно произнес голос. – Так вот, тебе не следует его бояться, а нужно будет воспользоваться случаем, и провидение позаботится о тебе, если ты, конечно, сам не наделаешь глупостей.

– Я постараюсь, – горячо заверил освобожденного джинна Ала ад-Дин. – Клянусь!

– Старайся, и тебе воздастся, – серьезно произнес джинн.

– Но что конкретно я должен сделать, о джинн?

– Следовать провидению и думать головой. И будет тебе счастье. А теперь прощай! Может, еще свидимся когда.

– Прощай, о великий Каззан.

Джинн больше ничего не ответил, и Ала ад-Дин разочарованно повесил голову.

– Вот и давай им после этого свободу. Провидение, колдун какой-то, дядя… При чем здесь вообще дядя? Эх, лучше бы золота дал…

– Встань, подлый изменник! – вскричал Абаназар ужасным голосом, воздевая руки над головой и шевеля пальцами. – Чего разлегся? Впрочем, так даже лучше, не придется за тобой бегать. Аркалы барбалы туалы…

– Стой! – в комнату ворвался Максим, застыв на ее пороге. – Не смей!

– Эт-то еще кто? – обернулся к Максиму колдун, недовольно опуская руки. – Кого ты притащил в мой дом, негодная пустоголовая свинья?

– Это мой друг, – приоткрыв один глаз, отозвался лежащий на полу Ахмед.

– Друг! – вскричал Абаназар. – Ах ты, поганый проходимец! Мало того, я кормлю тебя бездельника и даю тебе кров, так ты еще и своих дружков-оборванцев ко мне таскаешь.

– Ты, дядя, того, поаккуратней с языком-то, – насупил брови Максим. – Да на мне рубашка от Кардена дороже стоит, чем все твое барахло вместе взятое, включая и тебя.

– Кардан? Какой кардан? Что за кардан? – развел руками колдун. – Не знаю такого заклинания.

– Сейчас узнаешь, если не уймешься, – Максим неспешно начал закатывать рукава рубахи, пока колдун пребывал в полной прострации. – Оставь Ахмеда в покое, и разойдемся по-хорошему, ладушки?

– Ты мне грозишь? – задохнулся Абаназар. – Ты – мне? – ткнул он себя пальцем в грудь. – Мелкая немощная блоха! Да знаешь ли ты, кто я такой?

– Конечно, знаю: крикливый старикашка, возомнивший себя крутым мачо.

– Ах ты… – задохнулся Абаназар, сжимая кулаки. – Я тебя… тебя…

Лицо колдуна налилось кровью, и, казалось, из его ушей вот-вот повалит перегретый пар.

– Успокойтесь, уважаемый, – усмехнулся Максим. – В вашем возрасте вредно так волноваться – еще Кондратий хватит. Ахмед, может его водичкой полить?

– Ага, сейчас, – услужливый Ахмед вскочил с пола и понесся к дверям, где стояла вместительная бочка с водой.

– Стой. Куда?! – пришел в себя колдун. – Вернись сейчас же! – сухой длинный палец уперся в пол, туда, где Ахмед только что лежал. – Я с тобой еще не закончил. А ты, языкатая змея – с тобой я разберусь позже.