Аладдин

— Неужели? — отрезала она, все еще негодуя, что он, как и все до него, судит ее исключительно по внешности. — У нас одинаковый титул, но на этом наше сходство заканчивается. — Слова эхом отразились от стен комнаты, а затем наступило неловкое молчание. Принцесса заметила, что отец переминается с ноги на ногу, и, даже не глядя в его сторону, чувствовала на себе горящий взгляд Джафара. Ей было известно, чего от нее ждут. Предполагалось, что она будет стоять здесь, словно красивый предмет интерьера, и делать вид, что очарована вниманием принца к своей персоне. Но она так устала быть всего лишь украшением зала, которое демонстрировали по мере надобности, а потом снова убирали, заперев в покоях. Она знала все тонкости придворного этикета, но вместе с тем изучала и историю. Уме-' ла безупречно провести чайную церемонию, но могла и перечислить по порядку всех правителей Аграбы за многие века ее существования. Прочитала труды величайших философов, знала поэзию разных стран, даже изучила военное дело, при этом не отлынивая от повседневных обязанностей принцессы. Но никто не интересовался ее мнением о союзниках или новых корабельных законах. Эти вопросы были в компетенции султана и Джафара, а ей предоставлялось решать другие важные вопросы, например, какую ткань выбрать для нового платья или какие цветы поставить в парадной столовой. Она раздраженно вздохнула.

— М-м-м, — промычал принц Андерс, заикаясь и не зная, как быть дальше. Взгляд его упал на Раджу, стоявшего рядом с девушкой. — Кто это? Нет, не говорите… это полосатый кот, — сказал он. Выпятив грудь и изображая из себя неотразимого знатока животных, он хитро улыбнулся. — Коты меня любят. Привет, киса… — он наклонился погладить Раджу. Тигр издал низкое, глубокое и однозначно недружелюбное рычание.

Принц отпрянул, рассыпав стоявшую подле корзину с фруктами. Крупные желтые дыни полетели на пол, некоторые раскололись, обнажив нежную мякоть и усеяв все вокруг семечками. Принц Андерс смутился и резко бросил что-то слуге. Тот нагнулся и принялся убирать беспорядок. Жасмин наблюдала, одновременно забавляясь и раздражаясь.

— Я слышал, вы привезли некие диковины с вашей родины, — произнес султан, отчаянно пытаясь вернуть ситуацию в управляемое русло.

Его слова, похоже, возымели действие. Взмахнув длинным плащом, принц Андерс повел собравшихся на балкон. Глаза Жасмин сузились, когда она увидела «подарок», который вельможа привез ее отцу. Вокруг пушки, сверкавшей на солнце своими черными боками, собрались слуги.

— Все, что производится у нас в Сконланде, — гордо произнес принц, указывая на оружие, — очень эффективно в боевых действиях…

Принцессе хотелось расхохотаться. Андерс это серьезно? Он хотя бы огляделся по сторонам, посмотрел вокруг, что за город Аграба? Явился из-за моря на своем расфуфыренном корабле и даже не видит, что в Аграбе не в почете ни оружие, ни насилие… По крайней мере так было прежде.

— Мы скромные люди, — произнесла она, вновь привлекая внимание отца и Джафара, — для нас дорог не подарок сам по себе, а те чувства, которые за ним стоят, то, что человек хочет до нас донести своим даром.

Эти слова чуть-чуть сбили с принца спесь.

— Ну это… Это… — вновь стал заикаться он, — символ нашего… нашего… — голос замер, пока он подыскивал слова.

— Стремления к войне? — закончила за него Жасмин.

— Нет… Нет! — запротестовал Андерс.

Девушка приподняла бровь. Лицо принца постепенно приобретало настораживающе красный оттенок. Сложно сказать, от смущения или злости. Жасмин собиралась было продолжить, намереваясь окончательно поставить этого болвана на место, но вперед выступил Джафар, откинув длинные полы неизменного черного плаща. Одеяние на темно-бордовой подкладке с золотым орнаментом всегда казалось Жасмин слишком мрачным для жизнерадостной Аграбы. Но учитывая, что носивший его человек никоим образом не входил в число ее фаворитов, она не стала утруждаться и давать ему модные советы. Единственными пятнами яркого цвета в облачении Джафара были бирюзовые инкрустации на золотом посохе, с которым он никогда не расставался. Вот и сейчас, пока она наблюдала за ним, его длинные тонкие пальцы сжали набалдашник, выполненный в виде головы змеи. Холодные глаза самого визиря часто напоминали девушке глаза кобры, готовящейся броситься на мышь.

— Наша принцесса не понимает, что здесь никто не желает войны, — вмешался Джафар своим вкрадчивым голосом. — Но разумный правитель все равно должен быть к ней готов.

Руки Жасмин сжались в кулаки, и она почувствовала, как рядом встала дыбом шерсть Раджи, когда тот уловил едва сдерживаемый гнев хозяйки. Визирь не имел права так с ней говорить… А отец даже не пытался его остановить. Султан вообще почти ничего не делал. Не обращая внимания на явное предупреждение, читавшееся во взгляде Джафара, Жасмин парировала:

— Но что, если самой подготовкой к войне вы спровоцируете конфликт, которого якобы пытались…

— Ну-ну, дорогая, — примирительно произнес султан, все же открыв рот, но совсем не для того, чтобы встать на сторону дочери.